Кровь Луны
Шрифт:
– Сволочи! И наша классная – дрянь! Ясно же, что ты была не готова отвечать! И никто не заступился?! Ну, я им вкачу… Ничего не бойся, сидеть будешь со мной, тебя никто не тронет!
– Лучше я перейду в другую школу… – начала Катя, но ей не дали договорить. Грозно сверкая глазами, Карина запретила даже думать о позорном бегстве.
– Должна остаться, хотя бы им назло! Вот увидишь, они еще начнут тебя уважать! А уйдешь – так и будут издеваться!
– Но я же этого не услышу! – возразила Катя.
– Зато будешь знать! – пресекла ее робкие поползновения новая подруга. – И сама начнешь себя презирать!
Катя осталась в новой школе. Она ничего не рассказала родителям
Карина сдержала слово и с пеной у рта защищала подружку перед всем классом. Она вступала в язвительные перепалки, издевалась над противником и дразнила его, поссорилась с половиной подруг и заставила другую половину лояльно относиться к новенькой. С Катей мало-помалу стали здороваться. Никто больше не сбрасывал на пол ее книг, она больше не дрожала за сохранность своих волос и одежды в раздевалке. Правда, ей по-прежнему было тяжело, напряженная враждебность не только не уменьшилась, но стала как будто гуще, концентрированнее. Враги избегали встречаться с нею взглядами, но Катя знала – они подмечают каждую ее оплошность, каждый промах. У нее развилось нечто вроде комплекса неполноценности. Девочка задумалась о том, не заслужила ли она хотя бы частично такое массовое презрение. Может быть, она глупо себя ведет? По-идиотски выглядит? Смеется, как дура, ходит, как утка, сидит за партой сгорбившись, отвечает у доски себе под нос? Она каждый день отыскивала в себе недостатки и пыталась с ними бороться, но никто не хотел замечать ее успехов. Одна Карина поддерживала ее в этом омуте отчаяния – если бы не подруга, Катя сама начала бы считать себя ничтожеством.
– Да не старайся ты им угодить! – кричала подруга, к тому времени разругавшаяся уже почти со всем классом. – С тобой все в ажуре, это они психи недоделанные! Девки решили тебя выжить, просто так, вожжа им под хвост попала! Им, видишь, показалось, что ты свысока на них посмотрела, когда вошла в класс, а потом уселась к Сашке Перчинскому, а не к Ленке Максимовой, на заднюю парту! Значит, сразу стала к парням клеиться! Сашка – парень, я со смеху помру! Ботаник, маменькин сынок, да у него еще и диабет! Он на девчонок-то не смотрит!
– Да я к нему села, потому что с задней парты доски не вижу! – ахала Катя, в ужасе узнавая о себе такие новости. – А смотрела я вовсе не презрительно, просто щурилась, свободные места искала!
– Только не оправдывайся и не заискивай перед ними! – угрожающе сверкала глазами Карина. – Сами все предложат, и сами все дадут!
Она только что прочитала «Мастера и Маргариту» и находилась под глубоким впечатлением от романа, тем более что нашла в своей внешности несомненное сходство с главной героиней. Катя тоже считала, что из подруги получилась бы прекрасная ведьма – темперамент у Карины был как раз подходящий для полетов на метле. Когда она впадала в ярость, ее даже как будто немного приподнимало над полом. Даже Катя в такие минуты боялась своей лучшей и единственной подруги.
В конечном счете Карина оказалась права. Вражда класса исчезла внезапно и беспричинно – так же, как возникла. Катя ушла на летние каникулы после учебного года презренным изгоем, неприкасаемой прокаженной, человеком-невидимкой – всем сразу в одном лице. Первого сентября,
– Ух, как ты загорела! На море была? – Ленка Максимова звонко расцеловала остолбеневшую Катю в обе щеки. – А я с предками на Алтай ездила, чуть со скуки не подохла, представляешь, пол-лета в палатке, без телика, с комарами…
Катя едва заставила себя ответить, у нее попросту отнялся язык. Именно Максимова испортила ей волосы жвачками, именно от нее исходила большая часть оскорблений. Теперь героиня ее ночных кошмаров сияла, будто увидела родную сестру после долгой разлуки.
Остальные девчонки также встретили Катю необыкновенно тепло. Ее спрашивали о том, как она провела лето, нашлась куча желающих выслушать ее незамысловатый рассказ о санатории в Сочи, где она отдыхала с родителями. Мальчишки тоже относились к ней совершенно иначе, чем прежде – они кивали, бросали небрежное «привет!», даже во взглядах, которые случайно ловила на себе Катя, она не видела больше этого огненного клейма: «Чужая!» Когда начался урок и Катя оказалась за одной партой с Кариной, она шепотом призналась, что у нее голова идет кругом.
– За что они вдруг меня полюбили?!
– Просто поняли, что ты не сдашься, испугались, – торжествующе ответила Карина. – Ты показала, что тебе на них наплевать!
– Они ко мне лезут, а я не хочу с ними разговаривать.
– И не надо! – одобрила Карина. – Много чести! Я им говорила: «Вы еще будете за Катькой бегать!»
– Смотри! – Катя нашла взглядом двух новеньких. – Что с этими будет? Неужели то же самое?
Но «того же самого» с новыми одноклассницами не случилось. Их приняли просто и буднично, словно давно знали. Уже через несколько дней девочки держались так, словно учились в этой школе с первого класса. Кате пришлось признать, что ее случай был исключением. Карина тоже разводила руками и не могла припомнить подобной травли:
– Тебе дико не повезло!
Сама Катя по прошествии времени стала считать, что в этом невезении была доля удачи. За эти кошмарные полгода она повзрослела и научилась с достоинством встречать удары судьбы. Кроме того, у нее появился верный друг, готовый ради нее – Катя знала это по опыту – на ссору с целой армией недоброжелателей.
Они с Кариной стали неразлучны на многие годы. В их отношениях четко прослеживалась раз и навсегда установившаяся закономерность. Карина была вожаком, Катя с готовностью покорялась этой властолюбивой натуре. Карина тщательно опекала свою нерешительную и мнительную подругу, та платила ей восхищением и преданностью. У них были разные склонности и вкусы, девушки поступили в разные ВУЗы, у них по-разному складывались отношения с поклонниками, но одно оставалось неизменным – Карина властвовала, Катя подчинялась. Давно исчезла житейская ситуация, вызвавшая необходимость такого распределения ролей, а подруги все еще жили по этому старому принципу.
И вот он рухнул, похоронив под своими обломками четырнадцать лет самой преданной дружбы. Катя впервые поняла, какими глазами смотрит на нее подруга, и ее ужаснуло, как она могла столько лет не замечать очевидного. «Карина думает, что я безвольное ничтожество, ни капли меня не уважает! Почему я не видела этого? Почему разрешала собой помыкать? Сегодня она смешала меня с грязью… И даже не поняла, что натворила! Со мной все можно! Я – неполноценный человек! У меня ни мнения своего нет, ни воли, я – не личность! Может, мне потому и не везло все эти годы, что я слушала ее?!»