Кровь мусорщиков
Шрифт:
Я остановилась здесь и на обратном пути через мост. На этот раз я не стояла, а лежала на носилках. Мои воспоминания о возвращении домой слились в неясную путаницу. Я знала, что пострадала от несчастного случая, но не могла восстановить детали произошедшего. Сознание мутилось от боли, я защитным жестом поддерживала сломанную левую руку правой, а небо и мост, казалось, слабо покачивались.
Я четко помнила лишь то, что людям, державшим мои носилки, пришлось опустить их на этом месте, и я перегнулась через край в жестоком приступе рвоты. Закончив, я отвернулась от
Затем я услышала голос Доннела, тяжелый от скорби и гнева. Отец клялся, что больше никогда не поведет людей за реку в Манхэттен.
– Блейз, ты как? – спросил голос Доннела из настоящего.
Я заставила себя улыбнуться ему.
– Все в порядке. Меня просто отвлекли помпезные слова на этой табличке.
Я снова двинулась с места, а когда мы достигли башен на той стороне реки, остановился Доннел. Мы стояли вплотную друг к другу, грозная громада памятника Уоллама-Крейна находилась слева от нас, а широкое открытое пространство площади – впереди.
В дальнем конце располагалась невероятно крупная Цитадель, в сравнении с которой другие небоскребы, теснящиеся на Манхэттене, казались гномами. В прошлый раз, когда я видела махину, ее бесчисленные окна были темны. Сейчас, когда энергоснабжение в Нью-Йорке восстановилось, все они сияли.
Я взглянула на головокружительную верхушку здания. Там жили предки Тэда. Меня заинтересовало, о чем думал сейчас Таддеус Уоллам-Крейн Восьмой, стоя здесь с горсткой мусорщиков и глядя на символ гордости своих праотцов.
Тэд сказал нам, что Изверг живет в семейном имении Уолламов-Крейнов на крыше Цитадели. Я ходила с группами мусорщиков в небоскребы, но мы никогда не трудились залезать по ступеням выше десятого этажа. Сколько же пришлось карабкаться раненому Извергу по лестнице на вершину Цитадели?
Я представила, как он с трудом лезет наверх, час за часом. Обычный человек и не подумал бы о таком подъеме при ранении, но Изверг нечеловечески упрям в достижении целей. Время от времени ему приходилось останавливаться на отдых. Он прерывал продвижение, чтобы обследовать по крайней мере один этаж и добыть из туалетных кранов капли воды с металлическим вкусом и заплесневевшие остатки еды, оставленные в давно покинутых кабинетах. А затем вновь продолжал карабкаться вверх.
Ступенька за ступенькой. Выше и выше. Должно быть, Изверг задумывался, наступит ли когда-нибудь конец лестничным пролетам, но в итоге добрался до верхушки. Оказавшись в семейном имении Уолламов-Крейнов, он обнаружил комнату контроля безопасности и включил охрану Цитадели.
Доннел поклялся никого больше не водить за реку в Манхэттен, но сейчас мы вернулись и смотрели на ожившую Цитадель, вооруженную для защиты от нас.
ГЛАВА 30
– Итак, мы на Манхэттене, - беспечно заметил Призрак. – Куда идем сейчас?
Доннел указал налево.
– Я хочу, чтобы все лидеры подразделений, Тэд и Блейз поднялись
Мы все повернулись и посмотрели на колоссальную фигуру предка Тэда. Создатель памятника взял за основу статую Свободы и изобразил Таддеуса Уоллама Крейна увенчанным лавровым венком и стоящим на пьедестале с глобусом в руке.
Я украдкой перевела взгляд со статуи на Тэда и обратно. Я не заметила явного сходства, но Тэд был гораздо моложе человека с памятника и состоял из плоти, а не из камня.
Призрак нахмурился.
– Изверг не станет прятаться в монументе Уоллама-Крейна. Несколько лет назад я сунул туда нос. Это лишь оболочка здания. Голые каменные стены. Голые каменные лестницы. Изначально были стеклянные окна, но некоторые из них выпали, впустив внутрь ветер и дождь. В этом месте нет даже электричества, не говоря уж об отоплении, так что это неподходящее убежище для раненого.
– Я объясню все подробно на верхушке памятника, - пообещал Доннел. – Мы не хотим, чтобы Изверг рыскал вокруг или перекрыл нам подходы к мосту, поэтому оставшаяся часть группы будет сторожить внизу. Аарон, ты отвечаешь за охрану.
Блок взревел от смеха.
– То есть нам придется потрудиться, взбираясь на самый верх статуи? Уверен, оттуда открывается впечатляющий вид, но сейчас холодновато для осмотра достопримечательностей.
Доннел не отреагировал на это, просто направился ко входу в монумент Уоллама-Крейна, осторожно пробираясь между обломками стекла и другим мусором, упавшим либо с самого монумента, либо с ближайших небоскребов.
– Я не жажду лезть по всем этим ступеням, - заметил Призрак. – Но полагаю, у Доннела есть причина получше достопримечательностей, чтобы тащить нас туда.
Он пошел за Доннелом, а Лед, Блок, Раэни, Тэд и я – следом. Догнав Доннела у входа, я увидела в большом арочном проеме две изукрашенные двери. Одна, крепко запертая, стояла на месте, но другая слетела с петель и лежала на земле. Доннел наклонился поднять камень, а затем провел нас через образовавшуюся дыру в просторную комнату, куда проникал свет из огромных окон. Центральное окно украшал цветной витраж, изображавший Таддеуса Уоллама-Крейна, стоящего рядом с примитивным порталом. В каменной стене над ним были вырезаны слова, похоже, выложенные искусственным золотом и бриллиантами: «Таддеус Александр Уоллам-Крейн дал человечеству портальную технологию».
Доннел показал окну непристойный жест и направился к одной из двух впечатляющих лестниц, уходивших в сводчатый потолок. Мы поднялись во вторую комнату, почти идентичную с первой, но с другим витражом в окне. Он изображал человека с серьезным лицом, сидящего за столом. Я прочитала вырезанные над окном слова: «Таддеус Бенджамин Уоллам-Крейн дал человечеству порталы на каждом углу».
Доннел, не обратив никакого внимания на изображение Бенджамина, двинулся в комнату на третьем этаже. Здесь на окне был нарисован человек помоложе, стоявший – довольно рискованно, подумала я, – на груде ружей и мечей, а на его правой руке примостился белый голубь.