Кровь на клинке
Шрифт:
– Стоит ли, княже. Крови он много потерял. Не жилец, – вздохнул Роман.
– Это уж как бог даст, – не согласился Руслан и, забрав у Мишки чистую тряпицу, принялся протирать кровь вокруг раны.
В ответ на это действие раненый чуть дернулся и еле слышно застонал.
– Живучий, черт, – хмыкнул один из казаков. – Может, и вправду выживет. Помогай бог, княже.
– Благодарствую, – кивнул Руслан, не отрываясь от дела.
Смыв основную часть натекшей крови, он сменил тряпицу, а остальное принялся смывать уже уксусом, заодно обрабатывая операционное поле. Казаки быстро
– На излете ударила. Не глубоко вошла. Теперь главное рану как следует вычистить.
Круглую свинцовую пулю ему удалось извлечь с первой попытки. А вот дальше пришлось копаться в ране тонким крючком, чтобы выбрать из нее остатки ткани и нитки. Убедившись, что рана чистая, Руслан уже привычно наложил шов и, подумав, достал из аптечки шприц. Ответ у местных на антибиотик был просто великолепным. По сути, это была почти панацея от любого воспаления, так что одна инъекция в подобной ситуации будет не лишней.
Следопытов найденыш тихо застонал и, кое-как приоткрыв глаза, тихо что-то проговорил. Задумчиво хмыкнув, Руслан почесал в затылке и, вздохнув, проворчал, подхватывая котелок с водой:
– Да уж, это точно было не по-французски.
– На абхазском он говорит, – присел рядом Андрей и, забрав у парня котелок, принялся осторожно поить раненого.
– Знаешь этот язык? – заинтересовался Шатун.
– Кунак у меня ихнего племени, – усмехнулся казак. – Добрый вой. Все жилы рвет, чтобы сыновей выучить, да выходит слабо.
– А на кого учит-то? – не унимался Руслан.
– Да пока в гимназию отдал, а там видно будет. Малые еще.
– И что? Взяли?
– Ну, директору пришлось барашка в бумажке поднести, вот и взял.
– Да уж, не подмажешь, не поедешь, – скривился Шатун. – Иной раз кажется, что мздоимцы эти ради своей выгоды готовы и мать родную продать. А ума, что такими делами они против себя всех вокруг поднимают, понять не хватает.
– Так то ж подумать надо, княже, – грустно рассмеялся казак. – Я вон тоже сына в гимназию отдать хотел, так не взяли. Сказали, местов нету.
– Это у нас, в Пятигорске? – подобрался Руслан.
– А где ж еще, – пожал казак плечами. – А средний у меня толковый. В механике иной раз так соображает, что только диву даешься.
– А чего раньше молчал? – вдруг напустился на него Шатун. – Чего раньше мне не сказал?
– Так это как же так, княже, – растерялся казак. – То ж не ватаги дело. Да и тебе без того забот хватает.
– От дурень! – беззлобно выругался Руслан. – Я механиков толковых ищу, а он молчит, как пень. Так. Сейчас еще рано, а вот по осени сам в гимназию с тобой пойду. А пока привози сына в город. К Митричу его в мастерскую пока пристроим. Пусть работает, знаний набирается. Митрич, хоть и суров, а дело свое знает и дурному не научит.
– Княже, неужто и
– Сказано же, привози, – решительно кивнул Руслан.
– Спаси Христос, ваше сиятельство, – поднявшись и сдернув с головы папаху, в пояс поклонился казак.
– Ну, ты еще кинься руки целовать, – отмахнулся Шатун. – Нашел беду. А ежели директор рожу кривить вздумает, я ему быстро мозги вправлю. Что там с найденышем нашим? – сменил он тему.
– Жив покуда, – развел казак руками.
– Это я и так вижу, – фыркнул Руслан. – В себя пришел? Говорить-то может?
– Могу говорить, – послышалось в ответ. – Кто вы?
– Мы-то казаки, а вот ты кто таков будешь? – хмыкнул Руслан. – Звать тебя как, горец?
– Аслан.
– Добре. А в степи как оказался?
– В город ехал. Хороший оружие купить хотел. Кровники засада устроили.
– Кровники, значит, – помолчав, протянул Шатун, вспомнив, что у него и самого эта проблема пока не решена. – А с чего вражда началась?
– Враг мой моя сестра украл. Опозорил и бросил. Она потом себя убил, – еле слышно поведал горец. – Я его стрелял. Его брат стрелял, его сын стрелял. Они вместе были. Так началось.
– Да уж, весело, – вздохнул Шатун, прикидывая, как быть дальше.
– Мы сейчас в степь? – в свою очередь спросил Аслан.
– Да. Тебя конь твой к нашей стоянке вывез. Пуля в спине была. Я ее вытащил, но крови ты много потерял, – коротко поведал Руслан, осторожно задирая на раненом рубаху, чтобы осмотреть рану. – Лежи спокойно, я рану посмотрю.
Отмочив присохшую повязку уксусом, он аккуратно удалил тампон и, слегка нажимая пальцами рядом с раной, удовлетворенно хмыкнул. Сукровица выступала чистая, без признаков гноя. Горец перенес эту процедуру не пикнув, только дыхание стало чаще.
– Повезло тебе, Аслан, – наложив новую повязку, сообщил парень. – Пуля на излете была, потому и не вошла глубоко. Так что жить будешь. Главное, чтобы рана не загноилась. Воды ему дайте. После потери крови всегда пить сильно хочется, – пояснил на всякий случай Руслан, и казаки дружно закивали. Уж эту проблему они все знали хорошо.
– Что дальше делать станем, княже? – спросил Роман, выразительно покосившись на раненого.
– Отправь пару казаков до ближайшей рощи. Пусть четыре жердины подлиннее вырубят, – велел Шатун. – Носилки промеж коней повесим и дальше поедем. А вообще, ты мне еще одну идею подал, – усмехнулся он, доставая из сумки блокнот, сшитый из половинок обычного листа, и свинцовый карандаш.
– Ох, княже, вот никогда не понимал, как у тебя голова устроена, что на пустом месте умеешь всякие затеи придумывать, – растерянно покачал следопыт головой.
Часа через два носилки были готовы, и казаки, свернув бивак, расселись в седла. Теперь, когда в составе отряда был раненый, двигаться рысью они не могли, так что Руслан, задавая темп, повел Беса быстрым шагом. К обеду, когда солнце поднялось в зенит, они добрались до крошечной рощицы с очередным родничком. Задумчиво оглядев выцветающую от жары степь, Шатун объявил привал. Спешить им было некуда, и морить коней необходимости не имелось.