Кровь на опавшей листве
Шрифт:
— Шеф! — Перебил ее соловьевич, останавливая нас, затем он скрестил руки на груди и поклонился мне.
— Ага! — Я проделал тот же жест, ставший для меня уже привычным.
— Старейшие, просят аудиенции, им нужно поговорить с Вами. — Это еще что за бред, что за старейшие, что несет этот соловьевич?
— Я с тобой! — Варька крепко схватила меня за руку и всем своим видом продемонстрировала, что отпускать меня не собирается. — Не знаю, что за фигня тут происходит, но это что-то очень интересное.
Соловьевич вопросительно посмотрел на меня, и я в ответ уверенно кивнул, делая вид, словно я понимаю, что тут вообще происходит. Секунду он раздумывал, но потом сделал жест идти за ним, и мы направились к лестнице, которая
Лощеные цокольные этажи с хорошим ремонтом сменились, коридорами с обшарпанными стенами освещёнными редкими лампами дневного света, а потом и вовсе, освещение пропал, и наш провожатый включил фонарь.
— Дим. А куда он нас ведет? — Прошептала мне на ухо Варька, на что я лишь грустно усмехнулся и пожал плечами, мне то откуда знать, я сейчас находился в том же положении, что и она. Коридор пошел под уклон, мы забирались все глубже под землю, а в конце и вовсе уткнулся в старую ржавую лестницу, сваренную из арматуры, уходившую вглубь темного колодца.
— Нам туда! — Указал соловьевич. — К сожалению, нам приходится скрываться, слишком многие в Институте хотят нашей смерти.
Он подсвечивал нам, пока мы спускались вниз, а после последовал за нами. Когда соловьевич оказался внизу, и свет разрезал непроглядную тьму, Варвара взвизгнула, потому что луч фонаря выхватил человеческий череп, насаженный на кусок арматуры, опознать владельца черепа было невозможно, но вот в его головном уборе явственно угадывались уши бэтмена, и я сразу же вспомнил про очередного неудачного бэтмена созданного Кощеем и списанного в подземелья.
— Это не мы его. — Коротко бросил соловьевич Варваре. — Когда мы нашли это место, то скелет тут уже валялся, мы только череп пристроили на арматуру. Потому что, это знак!
Что это за знак, он уточнять не стал, лишь кивнул нам, чтобы мы шли вперед, чтобы луч фонаря освещал нам дорогу в узком сыром коридоре.
Коридор прервался как-то разом, вот только мы шли по обшарпанному тоннелю и вдруг оказались в просторном помещении, которое от внешнего мира отделяла тяжелая толстенная гермодверь в два человеческих роста, тут было светло и относительно уютно, относительно подвала конечно.
Судя по всему, когда-то давно, это помещение было бомбоубежищем, по крайней мере об этом говорили плакаты на стенах, двухярусные панцирные кровати вдоль стен и гудящие огромные машины, видневшиеся в одном из коридоров, что вели из просторного, ярко освещенного помещения. Тут, за парой сдвинутых вместе старых советских столов, сидели трое соловьевичей, вот только одеты они были не в привычные деловые костюмы, а в серые рясы. На груди каждого из них, красовался красный череп. При нашем появление все трое вскочили со своих мест и глубоко поклонились.
— Добро пожаловать, шеф. — Поприветствовал меня один из них, радостно улыбаясь. — Меня зовут Второй. Это великий день для нас и жаль, что до него не дожил Первый, тот кому ты поручил в свое время великую миссию.
— Миссию? — Я посмотрел на него удивленными глазами, что за бред тут происходит?
— Да! Великую Миссию, по сохранению порядка в Институте, мы из поколения в поколение передаем нашим братьям твои слова. За девками не подглядывать. Следить, чтобы соблюдались правила. Обо всех нарушениях докладывать директору Института и подписываться «Агент Череп»! Мы братство черепа! Мы хранители закона и порядка. Мы меняем Институт к лучшему и меняемся вместе с ним. Ты дал нам цель, ты принес нам благо! Обретя себя в служении закону и порядку, мы меняемся, мы не пьем, не деремся, мы стремимся быть достойными! Да за нами идут не все, среди наших братьев еще много тех, кто не принимает для себя ни служебные регламенты, ни даже уголовный кодекс, но нас уже много, и сегодня в этот трудный
— Мы готовы! — Хором повторили все соловьевичи, включая того, что привел нас сюда.
Я круглыми от удивления и не понимания глазами посмотрел на Варвару, пытаясь найти в ней поддержку, та смотрела на меня с интересом.
Ну да, я припоминаю, как летом, я прогнал одному из соловьевичей какую-то пургу насчет того, что надо писать Кощею докладные о нарушениях, помнится я это сделал в отместку за то, что меня без проверки пропуска на территорию не пустили, правильно кстати делали, порядок быть должен. А из этого вон чего получилось. Ну в принципе, оно и понятно, тот соловьевич, поделился моим поручением с другом, потом помер, тот чуть переврал и поделился со следующим другом, а так как срок жизни этих персонажей краток, то через несколько поколений, смысл сказанных мною слов мог поменяться, и из забавных осведомителей, цель которых была задолбать секретариат служебными записками, они переродились в тоталитарную секту ведущую Институт в светлое будущее честности, порядочности, порядка и соблюдения рабочих регламентов. А меня они почитали за основателя этой все тусовки. Твою мать, и что я тогда зацепился за эту проверку пропусков. И ведь мне не единожды жаловались на некоего «Агента Черепа», который держит в ужасе весь Институт, и докладывает наверх о самых мелких правонарушениях, и ведь я даже параллелей никаких не провел.
— Диииим! — Варвара прижалась щекой к моему предплечью. — А ты мне расскажешь эту историю?
— Потом. — Отмахнулся я — Второй правильно? — Я обратился к старейшине.
— Так точно, Второй. — он снова склонился в поклоне. — Я не был вторым, но меня так зовут потому, что я помню Первого. — Излишняя для меня информация, конечно, но я сделал вид, что это для меня так же важно, как для него.
— Мне нужна информация! — Я сложил руки на груди и соловьевичи сделали то же самое, этого мне еще не хватало, они этот мой жест теперь как обряд какой-нибудь станут использовать, и тут меня внезапно осенило, похоже, скрещёнными на груди кулаками и поклоном меня приветствовали члены братства… Ежики лохматые, это что ж я натворил то? — Информация про предателей, про тех, кто создавал левые артефакты, мне нужно знать все, как это происходило, кто в этом замешан, где сейчас эти люди, в том числе и соловьевичи замешанные в этом темном деле.
— Мы писали про это в докладах. — Нахмурился Второй. — Все как положено, как только это началось, мы сообщили об этом наверх.
— Там. — Я поднял палец вверх. — В секретариате, сидели агенты врага, скорее всего они перехватывали ваши сообщения и не давали им хода.
— Мы знаем! — Закивал соловьевич. — Про то мы тоже писали доклады наверх.
Я глубоко вздохнул и принялся считать про себя до десяти, да в секту то они объединились, к порядку и социализации стремятся, вот только с мозгами проблема, они писали доносы на Розу и Бэллу и передавали их им же, естественно, они тормозили записки и не давали информацию Кощею, или еще лучше, захлебнувшись под ворохом докладных записок от «Агента Черепа», они даже не прочитанными отправлялись в утиль.
— Что ты делаешь, шеф? — Поинтересовался Второй.
— Да вот, техника такая, когда нужно привести в порядок, мыли или принять важное решение, то следует сделать глубокий вдох, медленно досчитать до десяти и так же медленно выдохнуть, это дает время подумать.
— Ты чего творишь! — Варвара ткнула меня локтем под ребра. — Сейчас научишь, они все переиначат и через десяток месяцев мы получим повальную смертность от задержки дыхания.
— Да нет. — С сомнением шепнул я. — Невозможно задохнуться по своей воле.