Шрифт:
Сокращение романов, вошедших в этот том, выполнено Ридерз Дайджест Ассосиэйшн, Инк. по особой договоренности с издателями, авторами и правообладателями.
Все персонажи и события, описываемые в романах, вымышленные. Любое совпадение с реальными событиями и людьми — случайность.
Глава первая
Пожаров я повидал немало, еще когда служил в детройтской полиции. В мои обязанности входило отогнать зевак с места происшествия, после чего следовало и самому уносить ноги, но иногда я
Много лет спустя на озере Верхнем я видел, как ураган снес сарай для лодок. Когда ураган утих, на месте сарая осталась только припорошенная песком бетонная плита. И это неудивительно. Местным жителям отлично известно, что вода сильнее огня. Но когда разрушает вода, она за собой прибирается, и все выглядит как новенькое. Иногда это даже красиво. От огня такого не дождешься. После пожара остаются развалины. Обугленные и рассыпающиеся в прах — зрелище отвратительное. Нет ничего уродливее пожарища.
Вот поэтому-то я и стал отстраивать хижину заново. Я должен был это сделать. Мне было плевать, что дни становятся все короче. Человек в здравом уме не начинает строительство в октябре, а я, разумеется, начал.
Старые бревна, которые, если бы не пожар, продержались бы еще лет триста, я убрал. Остались только каменный фундамент и камин — последнее, что сделал отец собственными руками. Если выпадет снег, каминная труба будет торчать над развалинами, как надгробие. Этого я допустить не мог.
Все не задалось с самого начала. Человек, обещавший привезти бревна в понедельник, появился только в среду. У него была грузовая платформа с краном, поэтому каждое бревнышко можно было перемещать аккуратненько, как фарфоровую чашку. Но на разгрузку у него ушло все утро, и напоследок он едва не порушил камин.
А потом встал и, подтянув штаны, огляделся.
— Это что ж, пожар был? — поинтересовался он.
— Был, — ответил я.
— Хреново. С этими печками хлопот не оберешься.
— Печь тут ни при чем, — сказал я. — Дом подожгли.
Он несколько секунд это осмысливал.
— Шутишь?
— Не хочешь — не верь.
— И отстраивать будешь сам?
— Хочу попробовать.
— Не станешь же ты начинать в октябре?
— Можешь считать меня сумасшедшим.
— На это и намекаю.
— Благодарю за заботу, — сказал я. — И спасибо, что доставил бревна. Ты опоздал всего на два дня. Счастливого пути.
И он уехал, продолжая недоверчиво качать головой. Гул мотора затих вдали. Со мной остался лишь ветер.
— Ну, старик, — сказал я ветру, — давай посмотрим, не забыл ли я, как это делается.
Хижину отец построил за два лета — в восьмидесятом и в восемьдесят первом. На второй год я помогал ему. Отец достроил ее и через полгода умер.
И вот холодным октябрьским днем я начал все заново. Прежде всего обтесал лежни — бревна, которые лягут в основание каждой стены, — и закрепил их на фундаменте. Потом выпилил желобки по внешней стороне, как отец меня учил. Пойдет дождь, и вода будет стекать по этим желобкам, а не литься на фундамент. Затем
Так прошел первый день.
Когда стемнело, я отправился в «Глазго-Инн» поужинать. Это заведение принадлежит моему другу Джеки. Если вас когда-нибудь занесет в Парадайз, идите до единственного мигающего фонаря в центре поселка, а оттуда — метров сто на север. И справа вы увидите «Глазго-Инн». Там каждый вечер, вне зависимости от погоды, горит в камине огонь и сидит человек по имени Джеки Коннери, похожий на старого шотландца. Если вы правильно попросите, Джеки даже рискнет забыть о лицензии на продажу спиртного и подаст вам бутылочку холодного канадского пивка.
Нет, оговорился. Канадское пиво подают только мне.
На следующее утро чувствовал я себя погано. Болели ладони, болели плечи, болели ноги, болела спина. Все остальное было великолепно. Я выпил кофе и глянул на тучи. Вот что было совершенно ни к чему, так это дождь, потому что я собрался возводить стены.
Я пронумеровал все бревна, как это делал отец. А потом поработал пилой и каждые полчаса ее точил. Пазы я вытесал топором, держа его обеими руками, как бейсбольную биту. Этому меня не надо было учить. Если работаешь одной рукой, точности не добьешься.
Правильно вытесывать пазы — дело нелегкое. На этом, как говаривал мой старик, проверяется, мальчик ты или мужчина. Тут нужна точность — чтобы между бревнами не было просвета. Если все делаешь правильно, даже конопатить не придется. Если нет — лучше вообще не берись строить дома.
Первое бревно получилось плохо. Второе — еще хуже. Третье можно было выставлять на ярмарке, чтобы народ приходил поржать.
Ветер усилился. Судя по всему, собирался дождь. Я продолжал работать, но только принялся за четвертое бревно, на меня налетели осы — у них было гнездо на соседней березе. В ночь пожара дым их выкурил, да и от гнезда мало что осталось. Осы, как и я, собирались отстроиться заново, но их время вышло. И теперь эти очумевшие от холода насекомые, жить которым оставалось всего ничего, кинулись на меня.
— Вы что, спятили? Кыш отсюда! — заорал я, отмахиваясь.
Но одна ухитрилась укусить меня в щеку, и мое терпение лопнуло. И так-то день не задался.
Я уже собирался облить гнездо бензином и подпалить, но вовремя остановился. Стоит ли? Ну, полюбуюсь я видом горящего гнезда, уничтожу сотню ос. Они и так через неделю сдохнут. Я всю жизнь пытался усвоить одну истину: порой лучше оставить все как есть и не вмешиваться.
Полил дождь. Я продолжал работать.
Вернулся я сюда в 1987 году. Брак мой распался, из полиции я ушел — похоронив напарника и заработав пулю в грудь. Я приехал с намерением продать землю и шесть отцовских хижин, но делать этого не стал. Оказалось, что Верхний полуостров — это как раз то, что мне нужно. Места эти удивительно красивы, и одиночество тут правило, а не исключение. Я поселился в той самой хижине, которую в семнадцать лет сам помогал строить. Так проходили день за днем, и менее всего я ожидал, что мне предстоит встреча с прошлым. Но ничего нельзя знать заранее.