Кровь невинных
Шрифт:
Когда она приехала, я сидел в темноте и видел ее, стоящую в дверном проеме. И его тоже. Окинул ее взглядом, потом осторожно посмотрел на него, когда они прощались. Он был моего роста, но худой. С таким легко справиться. Я словно сидел в засаде, когда не хочется стрелять и выдавать свое присутствие раньше времени. Но ты готов к атаке, ты видишь их, а они тебя — нет. Ты должен контролировать свои чувства. «Держи себя в руках, — твердил я про себя. — Просто сиди. Жди. Слушай. Наблюдай. Держи себя в руках и контролируй ситуацию».
Она пожала ему руку. Я все видел. Потом поцеловала в щеку: «Веди машину осторожно».
— Ты напугал меня до смерти! — воскликнула она.
— Прости. — Мне хотелось крикнуть: «Кто это, черт возьми, такой?» Но я вовремя пришел в себя и спросил: — Ты рада меня видеть?
— Нет. Только не здесь и не сейчас.
— Понятно, а вот я очень рад видеть тебя, и мне жаль, что я застал тебя врасплох. Но наверное, так должно было случиться — внутренний голос подсказал мне, как нужно себя вести, и в результате сначала она попросила меня уйти, потом предложила выпить перед уходом кофе, а в конце концов мы расстались только на рассвете.
Сейчас я шел тем же путем, вдоль ручейка при свете луны, но теперь все было иначе. Теперь я любил ее слишком сильно, и если там окажется другой мужчина...
Нет ничего хуже темноты. Даже если ты способен в ней ориентироваться, тебя начинают преследовать давно забытые страхи. Не важно, способен ты постоять за себя или нет, тебе не спастись от призраков. Я уже видел дом, но машина Джози поблизости не стояла. Я почувствовал, как мною овладевают злоба и страх, слегка затуманенные усталостью, пивом и воспоминаниями. И я знал, если она сейчас с тем мужчиной или с каким-нибудь другим, я больше не стану сдерживаться и церемониться с ней. Это была честная игра. Я полностью посвятил себя любви к Джози и не собирался идти на компромисс.
Входная дверь оказалась заперта, я дернул ручку с такой силой, что едва не сломал ее, но это не помогло. Дверь со двора была закрыта на цепочку, но открывалась достаточно широко, чтобы я мог сорвать ее рукой. Дерево было мягким, и шурупы вылетели почти бесшумно. В доме стояла тишина.
Прежде чем войти в спальню, я прислушался. Лунный свет позволял рассмотреть каждую складку на пустой кровати. Я пошел в гостиную, сел в кресло и стал ждать.
Меня разбудил шорох гравия под колесами машины. Свет от фар скользнул по потолку и погас. Я слышал, как она шуршала чем-то у окна. Наверное, искала ключи. Дверная ручка медленно повернулась.
— Курт? — спросила она. — Курт.
Несмотря на темноту, она подошла ко мне своей обычной уверенной походкой: она находилась у себя дома, здесь все принадлежало ей. Даже лунный свет.
— Курт, — повторила она, целуя меня, — я вернулась. А ты?
Глава 4
«Это квартира Курта Куртовица? Говорит его сестра Селма. Пожалуйста, перезвони мне как можно скорее!» — услышал я голос автоответчика, когда входил в дом.
Селма никогда не звонила просто так. Она вообще не звонила. Вероятность того, что дома произошли какие-то неприятности, была так велика, что я не смог заставить себя снять трубку. Был конец ноября, но на улице стояла небывалая для этого времени года жара. Казалось, в помещении совсем нет воздуха. Джози должна была вернуться с завода. Мы хотели
Несколько секунд я думал о том, какое там могло случиться несчастье. Ужасные картины проносились перед глазами, как очертания гор на горизонте. Может, Селма наконец-то убила Дэйва или попала из-за него в больницу? Нет, тогда бы она не позвонила. Возможно, случилось что-то менее драматичное. А может, она хотела извиниться, что не сможет приехать на свадьбу. По правде говоря, для меня это было бы большим облегчением.
Но свадьбу планировали сыграть только через несколько месяцев. Ранкины все тщательно готовили для своей единственной дочери. А Селма ждала бы до последней минуты, прежде чем отказаться. Даже не задумываясь о том, что своим отказом она поставила бы меня в неловкое положение. Нет, здесь было нечто другое. Но что-то в этом духе. Что-то простое и глупое.
Несчастье может подождать. Я стер сообщение.
Вкус холодного пива успокоил меня. В это время суток я превращался из рейнджера в человека. Я сбросил форму и взял банку пива в душ. Старался ни о чем не думать. Просто наслаждался чистотой. Трансформация завершалась за пару минут. Убийца исчез. Теперь обычный парень ждал появления прекрасной женщины. А мальчик из Уэстфилда остался где-то далеко и был почти забыт.
— Милый, ты готов? — Джози вошла в дом. — Кино длинное, и я не хочу опаздывать!
Мы пошли смотреть «Бездну». Авторы фильма пытались связать загадочный мир морского дна с далекими просторами космоса, населенного «резиновыми» пришельцами. Как будто тайны подводного мира или космоса могут дать объяснение твоим земным страхам и сомнениям. «Близкие контакты мокрого вида», — назвала фильм Джози, когда мы сняли с коленей коробки от попкорна и направились к выходу вместе с толпой зрителей. Мы вышли на парковку, в горячий ночной воздух, и, пока я шарил в карманах в поисках ключа, она спросила:
— Ты бы умер за меня?
Она редко задавала подобные вопросы, но когда это случалось, я начинал злиться. И довольно сильно.
— Конечно, дорогая. Какие могут быть вопросы? — ответил я и почувствовал, как кровь прилила к лицу.
В фильме Элизабет Мастрантонио погибла ради Эда Харриса, чтобы они могли выбраться из подводной лодки. Затем он сделал ей искусственное дыхание и вернул к жизни. Во время этой сцены Джози даже всплакнула, я, кажется, тоже. Но я считал смерть очень серьезной вещью, а не темой для душещипательных бесед. Я был готов принять смерть ради моей страны и моих товарищей, потому что я — рейнджер. Однако мне не хотелось обсуждать эту тему. Да еще этот звонок от Селмы. «Бездна» помогла мне отвлечься, но после разговора с Джози я снова начал о нем думать.
— Он не умер за нее, — возразил я, открывая дверь «новы».
— Но мог...
— Она умерла за него. А он ее оживил.
Долгое время мы ехали молча.
— На что ты злишься? — спросила она.
— Скажем так, у меня сейчас много забот... и меньше всего я хочу думать о твоей смерти.
— Давай тогда поговорим, о чем ты сейчас думаешь. Что скажешь? — Она наклонилась и поцеловала меня в щеку, а потом прижалась ко мне, но от ее прикосновения я съежился. Она отстранилась. Еще несколько минут мы ехали молча.