Кровь нуар
Шрифт:
— Они считают меня слабым по той же причине, по которой ты меня любишь.
— Они почти все мужчины и не могут не быть… не быть такими самцами.
Он засмеялся — такое ощущение, что он пером мне по коже провел.
— Жан-Клод, больше так не делай. Нам тут хорошо.
— Вам очень, очень хорошо.
Это «очень, очень» было насыщено невысказанными предположениями.
— Прекрати, — попросила я.
Он снова засмеялся — я вцепилась в подушку, как в спасательный крут.
— Ты хочешь вызвать во мне ardeur и заставить
— Секс у вас так или иначе будет, ma petite, насколько я знаю тебя и Джейсона. Для вас двоих тут есть лишь вопрос «когда», а не «надо ли».
— Ну, спасибо на добром слове.
— А почему здоровый аппетит к телесному знанию — плохо, ma petite? По-моему, хорошо, когда знаешь, что тебе нужно, чего ты хочешь, и когда эти желания удовлетворяются.
— А я тебе не даю удовлетворить какие-то из твоих желаний?
— Мы достаточно уже поговорили на трудные темы. Когда закончите информировать мистера Гризволда, доставьте себе удовольствие.
— Мы так и собирались, но мне не нравится, что ты за это ратуешь.
— Тебе бы больше было бы удовольствия, если бы я не дал разрешения?
— Нет, я бы не стала тебя обманывать.
Он на миг затих, потом сказал:
— Je t'aime, ma petite.
— Je t'aime, Жан-Клод.
Он повесил трубку, я тоже. У Жан-Клода потрясающее чутье на момент, когда разговор уже окончен. В отличие от меня, которая стремится хлестать мертвую лошадь. Он давно уже научился со мной извилистых разговоров не вести. А эти разговорные лабиринты действуют лишь когда есть кого в них затаскивать… но погодите, Джейсон-то здесь? И можно будет загнать его и себя разговорами в угол, когда мы выложим все Ирвингу. Ага, ночь только начинается, и полно есть неприятных тем, которых можно коснуться.
Глава двадцать третья
Я уже давно не говорила с Ирвингом Гризволдом — с того самого времени, как он мне сказал, что мой «эксклюзивы» ему и только ему порождают сомнения: а человек ли он? Он вервольф и член местной стаи, но сильно шифруется. Его выбор, и когда он меня попросил прекратить, я прекратила.
Сейчас я могла себе его представить на том конце линии: низкорослый, кругленький, приземистый, не жирный, коренастый — будь он повыше, отличный был бы защитник. Курчавые волосы, зарождающаяся лысина, но она, наверное, появилась раньше, чем он стал вервольфом, потому что теперь она дальше не пойдет. Я его видела в зверином образе — у волка лысины не было. Интересный факт.
— Анита, я знаю, что говорил тебе оставить меня в покое с эксклюзивами, но я не ожидал, что ты вообще исчезнешь с моего горизонта.
Много чего могла я ожидать от Ирвинга, но никак не задетых чувств.
— Ты огорчен тем, что я перестала с тобой общаться или просто жаль той пользы, что наши эксклюзивы приносили твоей карьере?
— Холодно, Анита.
— Да я просто спросила, Ирвинг.
Тут он рассмеялся, и таким приятно-обыкновенным был это смех по сравнению с магией Жан-Клода, что я не могла не улыбнуться.
— А не может быть, что мне не хватает и тебя, и карьерных возможностей?
— Я полагаю, Джейсон уже ввел тебя в курс нашей проблемы?
— Вот такая ты, Блейк. Деловая-деловая.
— Мы в глубокой заднице, Ирвинг. И потому только так.
Он вздохнул и заговорил уже серьезно:
— Да, Джейсон объяснил мне суть дела. Хотя тут в нашей газете мне постарались показать сегмент с твоим участием. Сказали, что там моя бывшая девушка в новостях.
— Бывшая девушка? — переспросила я.
— Как видишь, любой мужчина, которого слишком часто с тобой видели, рискует репутацией.
— Не знала.
— Тебе и не надо было знать.
— Так что дело было не только в твоей карьере?
— Да нет. Я тут встречаюсь вполне серьезно с одной девушкой из газеты. Хорошая девочка, но офисные сплетни — вещь очень вирулентная.
— Вирулентная, да. Сильное слово, и серьезное.
— Ага, мне не разрешили бы демонстрировать в статьях свой лексикон. Но должен же я показывать, что закончил колледж?
Я снова улыбнулась. Оказывается, Ирвинга мне недоставало больше, чем я сама думала.
— Можем мы навести в этом бардаке порядок?
— Мои статьи смогут уменьшить нанесенный вред, но по-настоящему хорошую сплетню трудно убить, когда она попадет на серьезные каналы.
— Что можно сделать?
— Я думаю о серии статей на тему о том, каково быть участником жизни Жан-Клода. Типа разговор с Джейсоном на тему, каково ему быть pomme de sang. Каково быть его подругой. Начнем с опровержения слуха, но, быть может, наш мастер города заждался хорошей прессы.
— Такой прессы, чтобы показывала, что это он правит своим городом.
— Да, Джейсон очертил, о чем мне не дозволено писать. Если бы я не боялся расшифроваться, история была бы намного лучше.
— Ирвинг, если ты напишешь все, что знаешь, боязнь расшифровки будет самой малой из твоих забот.
— Это угроза? — спросил он.
Я подумала и ответила:
— Нет. Сознательно — нет. Но я все еще Больверк твоей стаи. Исполнитель злых дел.
Он сказал тише:
— Да, я помню. Ты наказываешь непослушных вервольфов.
— Но это была не угроза, а замечание из жизни. Я думаю, что Ричард доберется до тебя намного раньше, чем я.
— Да, наш Ульфрик вроде бы набрался крутости нрава.
— Мне очень жаль.
— А это правда, что она ему от тебя досталась? — спросил Ирвинг.
— Похоже на то.
— Тогда позволь выразить восхищение твоему самообладанию все эти годы.
Я не была уверена, что это комплимент, и потому не стала реагировать.
— Спасибо. Так чем я могу тебе быть полезна?