Кровь нуар
Шрифт:
— Ты не улучшила технику, Анита. В смысле, питания на расстоянии или контроля над ним.
— Пора уже улучшить. Может, все даже выйдет к лучшему. Если бы я могла питать ardeurот Жан-Клода, то могла бы чаще выезжать из города по работе без необходимости прихватывать с собой завтрак.
— Завтрак? — весело осклабился он.
Я кивнула, невольно улыбнувшись. Не понимаю, как ему удается меня заставить улыбнуться, когда я хочу его задушить, но он умеет. Одна из причин, по которым мы еще друзья.
— Ну что мне с тобой делать? —
Он распластался по кровати, обратив ко мне улыбку фавна:
— Некоторыми идеями могу поделиться.
Я оглядела его, раскинувшегося на покрывале. Знала, что я могу сейчас его трогать и делать с ним практически все, что захочу, — он позволит.
От этой мысли в нижней части тела возникла реакция, но… до меня стало доходить, что то же самое можно было бы сказать про большую часть женщин в этом номере. И почему-то перспектива показалась мне менее сияющей.
— Не сомневаюсь, что можешь. Но если сегодня тебе хочется кого-то из тех блондинок, то с ними и делись.
— Последний раз, когда у меня с ними что-то было, был еще в школе, Анита. Это было приятно, несколько раз очень приятно, но я понятия не имею, насколько они в чем соображают. Единственная, кто наверняка согласится на нестандарт, это Джей-Джей, а это повлекло бы сложности. В том смысле, что попытка вернуть старые добрые дни обычно ничем хорошим не кончается.
— Это да.
— Но ты бы позволила мне туда выйти, сознаться и уже дальше флиртовать с целью.
— Флиртуй с целью — именно так и я подумала, — улыбнулась я. — Но сперва скажи им правду, а потом уже гоняйся за целями.
— А если я не скажу, то должен буду вести себя приличнее?
— Боюсь, что да. Меня немножко грызет совесть, что я о таком прошу, но иначе я не могу. Не могу, чтобы они думали, будто мужчине, за которого я собираюсь выйти замуж, позволено вот так вот вытирать об меня ноги. Это плохой пример для других женщин. Понимаешь, если хоть одна позволяет так с собой обращаться, другим больше резона с этим мириться. Я такие вещи поощрять не могу.
Он сцепил руки на животе, приняв серьезный вид. Вот только у Джейсона получается выглядеть на кровати так серьезно и победительно одновременно. Это дар такой.
— Мне кажется, я понял.
— Они считают меня кем-то вроде твоей невесты, а по тебе ползают как мухи по сахару прямо у меня на глазах. Джейсон, это неуважение. С твоей стороны и с их тоже.
Он очень, очень тяжело вздохнул.
— Права ты, права.
— Скажи им правду, и продолжай делать с ними что делал.
Он медленно сел — как будто пресс тренировал. Видно было под футболкой, как выступили мышцы.
— А приятно, — сказал он.
Я заморгала, перевела взгляд с живота на лицо.
— Что именно?
— Что ты так на меня смотришь, замечаешь меня. Я не хочу снова становиться для тебя невидимым, Анита.
Я пожала плечами:
— Вряд ли ты когда-нибудь снова будешь для меня невидимым, Джейсон.
— Но если я так раню твои чувства, отвергаю тебя,
— Ты меня не отвергаешь, если мы с тобой трахаемся по-дружески.
— Я тоже так думал, но теперь понимаю, что нас связывает куда большее. Дружеский секс не требует за пять минут собраться и сказать: «Я улетаю из города с другом». Дружеский секс не требует все бросить и ехать играть какую-то дурацкую роль. Ради дружеского траха не поедешь держать за ручку приятеля возле постели умирающего отца и нюхать запах смерти. Дружеский трах — это секс и больше ничего, Анита. Наверное, у нас с тобой настолько к нему близко, насколько это для тебя возможно, но сама идея дружеского траха в том, что это полное отсутствие напряга. А когда я тебя попросил лететь сюда со мной, это уже был хороший напряг. О таком можно просить только очень близкого друга.
Он наклонился ко мне как для поцелуя. Я отклонилась.
— Поцелуями на мой вопрос не ответишь, Джейсон. Мы отсюда выходим парой — или просто друзьями? Мне нужно знать, какую роль я при тебе играю.
— А обе? Я им скажу правду, но ни с кем из них спать не буду, пока мы здесь. И тогда — если то, что они ко мне чувствуют, это на самом деле, — они потом смогут открыть на меня охоту. А если это всего лишь старые воспоминания и предсвадебные нервы — так тем лучше.
— У меня ardeurвроде как их проверил. Почти все они флиртуют ради самого процесса, головы у них вполне холодные. А вот Лайза легла бы с тобой в ту же секунду, но в ее желании есть нотка паники.
— Она собралась замуж. Я думаю, ей страшно.
Я кивнула:
— Вполне ее понимаю. Но я всегда думала, что если ты насчет свадьбы нервничаешь, то не за того, значит, замуж собралась.
Он улыбнулся:
— Ты бы действительно так думала. Но я просто не знаю никого больше, настолько лишенного фобий перед обязательством, решительным поступком.
Я посмотрела на него в упор:
— А я знаю некоторых, кто бы с тобой по этому поводу мог поспорить.
Он осклабился:
— Они думают, что раз ты не выбрала кого-то одного, то боишься взять на себя обязательство. Я-то думаю, все наоборот: твоя беда в том, что ты слишком легко взваливаешь на себя такую преданность, а взвалив, уже не сбрасываешь.
— Не может одна женщина быть предана такому количеству мужчин.
— Может. Но ты относишься к своим любовникам лучше, чем многие женщины к своим единственным бойфрендам.
— Прискорбно слышать, — ответила я.
Он на миг задумался.
— Я как мог закрывался, чтобы не зацепить радар или ardeur или твоих зверей.
— У тебя получилось, — улыбнулась я. — Был совершенно непроницаем.
Он снова улыбнулся:
— И хорошо. На самом деле мне жаль, что мы вообще сюда пришли. Для меня это отлично, а для тебя нет. Я не продумал заранее. Тут девичник, сексуального напряжения будет полно. И это действительно будет вызов для твоего ardeur'а.