Кровь Пламенных

Дмитриева Ольга

— Эти я просмотрел. Все мимо.

Тот вздохнул и махнул рукой:

— Сдай Хансу, пусть подошьет все в архив.

В этот момент дверь распахнулась и на пороге появился Линдереллио. С первого взгляда оба ищейки поняли, что их друг пылает гневом. Пламенный пересек кабинет, остановился перед столом Аллатриссиэля и веско сказал, глядя ему в глаза:

— Преподай своему щенку пару уроков общения с Пламенными. Иначе в следующий раз тебе придется его хоронить.

После этого он резко развернулся и ушел, не прощаясь.

Аллатриссиэль

поднялся и быстрым шагом отправился в кабинет своего ученика. Хунта сидел на полу, всхлипывая и баюкая раненую руку. Четверть левого рукава серого мундира сгорела. На запястье юноши красовался ожог. Волдыри складывались в следы пальцев. Эльф опустился на пол рядом с юношей, положил руку на его голову, и произнес пару эльфийских слов. Его пальцы вспыхнули зеленым. Зеленое сияние вспыхнуло вокруг ожогов, успокаивая боль.

Цанцюритэль в это время остановился рядом и покачал головой:

— Что ты натворил, Хунтабере? Линдереллио иногда не считает нужным сдерживаться. Но калечить просто так тоже не в его правилах. Шрамы останутся.

— Значит, хотел, чтобы ты помнил, — задумчиво произнес Аллатриссиэль. — Помнил, что бывает с теми, кто задевает Пламенных. Когда ты успел перейти ему дорогу, Хунта?

— Я не могу вам сказать, простите, — прошептал ищейка. — Это дела рода.

— Цанцю, мазь и бинты, — приказал его наставник.

Серый принес то, о чем его попросили. И начал расхаживать по кабинету и поучать Сида:

— Хунта, Хунта… Почему вы, люди, так неосторожны? Связываться с Пламенными — себе дороже. Об этом любой эльф осведомлен с малолетства. А уж задевать Линдереллио фуу Акаттон Вал… — он покачал головой.

— Я его не трогал, — прошипел тот.

— Дело в леди Манкьери? — прозорливо спросил Аллатриссиэль. — С ней тоже нужно держать ухо востро. Она сама Пламенная и ученица Пламенного. А Линдереллио… Он только выглядит суровым. На самом деле, он души не чает в своих учениках. И опекает их, как заправская наседка.

— Понял уже, — сквозь зубы ответил Хунта.

Его учитель встал и вздохнул.

— Поменяй рубашку и мундир, — снисходительно бросил ему Цанцюритель. — И выбери уже себе девицу попроще, чем ученица Линдереллио. Или хотя бы подожди того момента, когда будет развязана ученическая нить.

Глава 20. Первые ласточки перемен

— Зря ты так с мальчишкой, — сказал Глиобальд, помешивая ложкой чай. — Скорее всего, Сид не желает Райге зла.

Магическая лампа сегодня не горела. Россыпь пламенных светлячков кружила по кабинету директора, отбрасывая причудливые тени на корешки книг и стол. Задумчивый взгляд Линдереллио скользил по знакомой обстановке. Эльф отхлебнул из своей чашки и скривился.

— И ты туда же. Цанцю вчера два часа читал мне нотации. О том, какой перспективный юноша этот щенок,

что все молодые люди совершают ошибки и так далее, и тому подобное. В своей излюбленной назидательной манере. Два часа!

Старый маг улыбнулся в усы. О способности Цанцюрителя довести своими наставлениями до белого каления кого угодно он был прекрасно осведомлен. И тот факт, что в этот раз его жертвой стал прежде безгрешный Пламенный, казался директору очень забавным. Но заговорил он серьезно:

— Хунтабере Сид — ученик Ала. Он верен короне и не станет вредить Райге.

— Он? Верен короне? — в голосе эльфа звучал сарказм. — Если б он был так верен короне, как считает Аллатриссиэль, мальчишка давно слил бы ему все воспоминания о Печати Молчания. Хунтабере Сид верен короне тогда, когда ему это выгодно.

Директор осторожно заметил:

— И пока все, что он делал, было тебе на руку. Этот юноша разрушил ловушку на Осеннем балу и спас принца. Благодаря ему тебе удалось спасти ребят от Айю. И сейчас он, с большой вероятностью, воспользовался обещанием Райги, чтобы помочь. Защитить.

Аметистовый глаз холодно блеснул в полумраке. Линдереллио жестко ответил:

— А его отец подсказал Фортео воспользоваться номером уложения и подбить на это принца Риовелла. А также сватал за сына Иравель Сага. Рэуто гостил в его имении не далее, как вчера. И с новым главой Магического совета он близок еще со школьной скамьи. Так что не верю я в благие намерения этого щенка. Кроме того, ему стоило соблюсти границы приличий и не распускать руки… — последнюю фразу он процедил сквозь зубы.

Пламенные светлячки ярко вспыхнули и начали носиться по кабинету с огромной скорость. Эльф взмахом руки усмирил их, выпрямился и уверенно закончил:

— Независимо от того, какой информацией он обладает, ему следовало предложить свою помощь Райге, а не навязывать ее. Вокруг девочки и без него достаточно тех, кто может ее защитить.

Глиобальд вздохнул:

— Но ведь ты делаешь то же самое, Линдереллио. Ты не спрашивал ее, когда взламывал источник. Когда ты понял, что нужно будет произвести разворот потока, ты не сказал ничего ни ей, ни Хаэтеллио. Ты поставил их обоих в ситуацию, когда не было иного выбора, кроме того, который ты считал правильным. Он раздражает тебя именно потому, что в своих методах вы слишком похожи.

Эльф вскинул голову и высокомерно заявил:

— Я хожу по дорогам этого мира больше шестисот лет. А этот щенок…

— Слишком юн и неопытен? — с печальной улыбкой оборвал его Глиобальд. — Ты и сам знаешь, что дело не в этом.

Друг ничего не ответил ему. Только отставил в сторону чашку и спрятал руки в широкие рукава хьяллэ. Глиобальд отогнал от лица пламенный светлячок и тихо заговорил:

— Не думал, что снова увижу, как твоя выдержка дает трещину. Кому ты оставил пару шрамов на память после смерти Дайсу? Старшему наследнику Руцу?