Кровь Рима

Скэрроу Саймон

Как только римляне вошли в город, из-за внутренней стены раздался звук рога, и тут же защитники поднялись из-за низкого парапета и обрушили град стрел и камней, а пращники с обломков главной стены ответили на этот шквал.

Катон остановил колонну на полпути на открытой местности и тут увидел, что один из защитников упал прямо перед ним, его лоб был пробит свинцовым зарядом. Он неуверенно поднялся на колени, кровь текла из раны, носа и ушей, и он издал пронзительный крик, заставивший Катона вздрогнуть и замереть.

– Господин, - сказал Макрон. Мы должны развернуться в линию.

Катон слышал эти слова, но не мог ясно мыслить.

– Господин, каковы ваши приказы?
– Макрон боковым зрением

посмотрел на отсутствующее выражение лица Катона.
– Катон?

Центурион глубоко вздохнул и прорычал: - Первая центурия! Развернуться в линию!

Преторианцы разошлись по обе стороны, первая шеренга вытянулась в линию щитов, а вторая подняла свои, что бы обеспечить укрытие сверху. Позади них люди с лестницами опустились на колени и ждали, пока люди Игнация займут позицию у них в тылу.

Убедившись, что приказ выполняется, Макрон наклонился ближе к Катону и сурово прошептал, пожимая ему руку: - Ради всего святого, господин, возьми себя в руки. Пока люди не заметили. Ты слышишь меня?

Катон вздрогнул, моргнул, а затем кивнул.

– Да… Да…

– Вам лучше отступить, господин. За стену, где вы сможете взять на себя общее командование атакой. Так будет лучше.

– Нет. Мое место здесь. С моими людьми.

– Не когда ты в такой форме.
– Макрон стиснул зубы. Он видел, что его друг сильно потрясен.
– Ладно, хорошо. Я отдам приказ. Просто держись рядом со мной, пока все не закончится.

Он не дал Катону шанса возразить и огляделся. Люди Игнация находились уже за внешней стеной и выстроились позади первой центурии. Макрон выхватил меч и как можно громче и отчетливее прокричал.

– Преторианцы! Приготовиться… Вперед!

Первая центурия шагала вперед, прямо на шквал стрел и камней, летевших в их сторону, попадая в щиты и выдавая трещины в тех местах, куда они попадали. Макрон бросил взгляд на Катона и увидел неподвижное выражение лица трибуна. В нем тоже был страх. Конечно, смертельный страх перед битвой. Но, возможно, гораздо больший страх перед унижением. А это может быть опасно, Макрон знал по опыту. Ему приходилось видеть, как мужчины проявляли безрассудство в бою, чтобы скрыть нервное потрясение. Большинство из них поплатились за это жизнью. Но сейчас не было времени думать об этом. Внутренняя стена была прямо впереди.

– Первая центурия! Поднять щиты!

Бойцы подняли их над головами, чтобы защитить себя от ударов сверху. Человек справа от Катона был слишком медлителен, и камень размером с бараний окорок врезался в гребень его шлема, повалив его без чувств. Тут же преторианец, стоявший сразу за ним, шагнул вперед, прикрывая их обоих своим щитом.

– Лестницы!- крикнул Макрон.

Люди, несущие штурмовые лестницы, поспешно подняли их вдоль стены с лязгом и грохотом, так что крепежные крючья ударились о каменную кладку под таким углом, что по лестницам можно было забраться, не используя ни одной руки. Когда защитники сосредоточили свое внимание на преторианцах, пращники, воспользовавшись этим маневром, поднялись и перебили врагов, собравшихся вдоль парапета, прежде чем первые римляне взобрались на перекладины, чтобы пробиться на стену. Тела падали вниз, присоединяясь к первым потерям преторианцев, а вражеских раненых быстро приканчивали без пощады. Как только лестницы были подняты и удержаны на месте их носильщиками, первые преторианцы начали взбираться наверх. Катон поставил ногу на самую нижнюю ступеньку, но Макрон оттолкнул его и занял его место. Он поднял свой щит с мечом наперевес и, перепрыгивая с перекладины на перекладину, устремился к парапету.

Парфянин пытался отодвинуть лестницу в сторону, но отказался от этой попытки, как только увидел Макрона, выхватил изогнутый меч и ударил вниз. Центурион подтянулся за щит, парировал парфянский клинок и ударил того,

отбросив его назад с импровизированной стены, и тот исчез из виду. Защитники по обе стороны от него повернулись, чтобы поразить Макрона, но теснота была такой, что ни они, ни Макрон не могли эффективно применить свое оружие. Справа от него стоял лигиец в простом железном колпаке, отороченном тканью. В руках у него было копье, совершенно бесполезное, но он отчаянно цеплялся за него, тыча древком в Макрона.

Скрежеща зубами, тот откинул голову назад и ударил лбом в щеку противника, пропоров ему кожу и на мгновение, ошеломив лигейца. Выбросив вперед правое плечо, Макрон сильно толкнул противника и открыл достаточно бреши, чтобы нацелить острие меча в живот врага и с силой ткнуть вперед. Ткань и плоть продержались мгновение, а затем поддались, и металл прошел насквозь. Преторианец, стоявший за Макроном, увидел тонкое пространство позади своего центуриона и попытался спрыгнуть в него, но столкнулся с парфянином, и оба человека свалились на дорожку в спутанной куче. Горожанин с тяжелым мясницким тесаком ударил по открытой шее римлянина, едва не перерубив ее, но продолжал наносить удары в исступлении, пока кровь не залила обоих мужчин под ним, и он начал наносить удары и по парфянину. Он так увлекся расправой над своим врагом, что стал жертвой следующего человека на лестнице, который ударил его сбоку по голове и сбил его с ног. Тут же он вскочил на жертв мясника, ткнул ободом щита в противоположную сторону от Макрона и бросился вперед всем весом, чтобы сделать еще два шага, прежде чем навалившиеся тела защитников не удержали его. Но сражение за пространство было выиграно, и к бою присоединялись все новые преторианцы.

Еще несколько римлян боролись за место на стене. Горстка лестниц была отброшена в сторону, и люди на них рухнули вниз на своих товарищей внизу. Пращники и иберийские копьеносцы спускались вниз, чтобы присоединиться к своим товарищам, пробивающимся к лестницам, стремясь вступить в бой, разбить врага и разграбить город. Макрон, теперь, когда его спина была прикрыта, сосредоточился на враге спереди, попеременно выставляя вперед щит и нанося удары мечом. Это был именно тот вид боя, в котором предпочтение отдавалось тяжелым доспехам римлян и короткому клинку, предназначенному для ближнего боя. С каждым шагом по проходу он открывал дорогу все большему числу своих людей, чтобы они могли забраться на стену и вступить в бой.

– Отгоните их назад, ребята!
– кричал он, скривив губы в неистовой ухмылке. Сейчас он был в своей стихии и уже чувствовал запах победы. С ревом, разрывающим легкие, он ударяя изгибом своего щита по врагам. Внезапно щит раскололся у левого края, когда острие стрелы пробило его насквозь и осколки отлетели от нащечника Макрона. Вокруг послышались звуки ударов и ворчание раненых. Рискнув взглянуть, он увидел небольшой отряд парфянских лучников, стоявших в десяти шагах от внутренней стороны стены. Они уже прилаживали стрелы для следующего залпа. Это была отчаянная мера, поскольку у них было столько же шансов попасть в одного из своих людей, сколько и в римлян.

– Берегитесь лучников!

Большинство преторианцев прислушались к его совету и постарались прикрыть себя, когда следующий залп ударил в массу рукопашной бойни, бушевавшей вдоль стены. Макрон увидел, что двое из его людей были ранены в ноги, но несколько врагов было также поражено стрелами. Поняв, что стрелы летят из-за их спин, ближайшие защитники повернулись и бросились бежать, падая со стены и устремляясь в безопасное место по улицам. Макрон мрачно усмехнулся про себя. Как только паника охватывает людей, она распространяется, как лесной пожар при сильном ветре. Сейчас было самое время воспользоваться ошибкой врага. Он повернулся, чтобы посмотреть на другую сторону стены, и крикнул своим людям.