Кровь среди лета
Шрифт:
Свен-Эрик проводил Анну-Марию до машины. «Все тот же потрепанный „форд эскорт“», — отметил он про себя. Густав забыл о своей обиде, лишь только его поставили на землю. Сначала его внимание привлек голубь, клевавший что-то из картонной коробки. Завидев Густава, птица устало взмахнула крыльями и улетела прочь, а мальчик принялся рассматривать коробку, из которой потекло что-то розовое, похожее на рвоту. Он не успел добежать до нее, когда Анна-Мария подхватила сына. Ребенок заревел, словно настал его последний час.
— Вот там я его и оставлю, а сама прогуляюсь до дома, — слабо улыбнулась она Свену-Эрику.
— Подумать только, как он протестует, когда ты мешаешь ему сделать задуманное. — Свен-Эрик кивнул на коробку.
Анна-Мария содрогнулась в притворном ужасе, подтверждая его мысль.
На несколько секунд они замолчали.
— Да, — усмехнулся Стольнакке, — мне опять предстоит работать с тобой.
— Бедняга, — улыбнулась в ответ Анна-Мария. — Да, спокойной жизни пришел конец, — добавила она серьезно. — Мильдред была не из робкого десятка, судя по тому, что писали о ней газеты. Организовала курсы самообороны и все такое. И никаких следов борьбы!
— Я заметил, — кивнул Свен-Эрик.
Кончики его усов встали торчком, а лицо приняло сосредоточенное выражение.
— Похоже, она не ожидала нападения и знала его, — проговорил Свен-Эрик, усмехнувшись. — Или ее, — уточнил он, сделав паузу.
Анна-Мария задумчиво кивнула. Стольнакке смотрел вдаль, на ветровые турбины в Пеураваара. Это была одна из их излюбленных тем для обсуждения: Свен-Эрик полагал, что они красивы; Анна-Мария находила их похожими на уродливые утюги.
— Возможно, — произнесла она в ответ на его предположение.
— Вероятно, у преступника есть собака, — продолжал Свен-Эрик. — На одежде Мильдред криминалисты нашли волоски собачьей шерсти, а она не держала животных.
— Что за собака?
— Неизвестно. После Хелен из Хёрбю мы пытались развивать технологии, но… Породу определить невозможно, однако если найдется подозреваемый с собакой, можно будет сравнить образцы шерсти.
В это время крик из салона автомобиля усилился, и Анна-Мария села за руль. Должно быть, разорвано выхлопную трубу, когда машина тронулась с места. Во всяком случае, звук был такой, будто по ней прошлись бензопилой. «Форд эскорт» дернулся и помчался в сторону района Яльмар-Лундбумсвеген.
— Черт, ну ты и водишь! — крикнул Свен-Эрик вслед удаляющейся машине.
Сквозь облако маслянистого газа он видел, как Анна-Мария на прощание помахала рукой.
Ребекка Мартинесом вела взятый напрокат «сааб» в сторону Юккас-ярви. Торстен Карлссон дремал на пассажирском месте, откинувшись на спинку. Он расслаблялся накануне предстоящей встречи и время от времени смотрел в окно.
— Предупреди, если будем проезжать что-нибудь достойное внимания, — попросил он Ребекку.
Та криво усмехнулась.
«Здесь все достойно внимания, — подумала она. — Вечернее
Встреча со священниками должна была состояться не раньше завтрашнего утра. Однако по телефону пастор сказал Торстену следующее:
— Если приедете вечером во вторник, дайте мне знать. Я покажу вам две красивейшие церкви Швеции, в Кируне и Юккас-ярви.
— Едем во вторник! — решительно заявил Торстен. — Хорошо бы поговорить с ним до начала совещания. Надень что-нибудь поприличнее.
— Сам надень что-нибудь поприличнее, — огрызнулась Ребекка.
В самолете они сидели рядом с женщиной, которая сразу же завязала разговор с Торстеном. Она была высокого роста, в просторной льняной куртке и с огромным медальоном на шее, изображающим что-то из «Калевалы». Когда Торстен сообщил ей, что направляется в Кируну в первый раз, она восторженно хлопнула в ладоши. А потом принялась давать советы, что ему обязательно следует посмотреть.
— Со мной мой собственный гид, — кивнул Торстен в сторону Ребекки.
Женщина повернулась к ней.
— Вы уже бывали в Кируне?
— Я родилась там.
Попутчица оглядела Ребекку с головы до ног — и в глазах ее мелькнуло недоверие.
Ребекка отвернулась к окну, предоставив Торстену одному продолжать разговор. Она знала, что в Кируне будет выглядеть чужой в этом сером костюме и туфлях от «Бруно Магли», [10] и ей это не нравилось.
«Ведь это моя родина», — с возмущением подумала она.
10
«Бруно Магли» — итальянская торговая марка обуви.
Тем временем самолет пошел на посадку. Внизу открылся город: скопление зданий, упорно цепляющихся за склоны гор, богатых железом. А вокруг болота, низкорослые леса да реки. Ребекка затаила дыхание.
Однако в аэропорту она все-таки чувствовала себя чужой. Направляясь к автомобилю, они с Торстеном встретили группу возвращающихся домой туристов. От них пахло потом и кремом от комаров. Их лица были обветрены и загорели на сентябрьском солнце. Выделялись только белые «гусиные лапки» у глаз, оттого что в горах туристы постоянно щурились.
Ребекка представляла, каково им сейчас. Она знала эту боль в ногах и усталость в мышцах после недельного пребывания в горах. Туристы выглядели довольными и немного сонными. На них были яркие куртки и брюки цвета хаки, в то время как Ребекка надела плащ с шарфом.
Когда машина проезжала мимо реки, Торстен оживился, разглядывая в окно рыбаков.
— Надеюсь, и нам представится возможность присоединиться к ним, — сказал он.
— Разумеется, и ты ее не упустишь. Думаю, ты хорошо впишешься в их компанию, — ответила Ребекка.