Кровь тайны

Энтони Марк

Келефона нигде не было видно.

Продолжая прижимать Фелльринг к груди, Грейс подползла к Синдару.

— Синдар. — Он не шевелился. — Синдар.

Он повернулся, встретился с Грейс глазами и улыбнулся. Однако Грейс еще не приходилось видеть таких печальных улыбок.

— Со мной что-то происходит, Грейс.

— О чем вы говорите? Вы ранены?

Он покачал головой, продолжая улыбаться.

— Мне кажется… я постепенно вспоминаю свое прошлое. Это началось в тронном зале

Ур-Торина. События стали возникать подобно коротким вспышкам… или осколкам. Но теперь все быстрее и быстрее.

Грейс молчала. В госпитале ей приходилось работать с людьми, потерявшими память; она знала, какое опустошение может причинить мозгу ранение в голову и как хочется пострадавшим вернуть потерянные воспоминания, свою ускользающую личность. Она прикоснулась рукой к холодной щеке Синдара.

Он накрыл ее ладонь своей.

— Я знаю вас, Грейс. Мне неизвестны детали, но я был уверен в этом с самого начала. Вот почему Маленький народец решил помочь мне вас разыскать. Все дело в ваших глазах. Они такие же, как у меня. Может быть, у нас одна кровь.

Грейс невольно улыбнулась.

— Очень может быть.

Синдар быстро наклонился к ней, и прежде чем Грейс поняла, что происходит, его губы коснулись ее губ. От него пахло, как от нагретой солнцем травы.

У нее за спиной послышался стон — Бельтан. Грейс отодвинулась, испытывая скорее удивление, чем возмущение.

— Я должна разбудить остальных.

Синдар кивнул в ответ.

Она закрыла глаза, потянулась через Паутину к своим друзьям и увидела нити, сияющие знакомым светом. Она разглядела также нити Рыцарей Оникса, и рабов, и одинокую яркую нить на корме корабля — Келефон.

Грейс быстро коснулась нитей Бельтана, Вани и Фолкена, прошептав каждому из них: Проснитесь. Задача оказалась довольно трудной. Рунная магия мешала ей прикасаться к нитям Паутины жизни, но Грейс стиснула зубы и сосредоточилась.

У нее получилось. Фолкен сел. Бельтан тряхнул головой, Вани заморгала. Через несколько мгновений все проснулись.

— Я не знал, что колдовство может противостоять магии рун, — признался Бельтан, когда Грейс объяснила, как ей удалось их разбудить.

— И я тоже, — ответила Грейс. Фолкен с любопытством посмотрел на нее. — И куда нас везут?

Фолкен пошевелил серебряной рукой.

— Я не знаю. В одну из своих крепостей, наверное. Ему нужно доставить нас в спокойное место, где ему никто не помешает с твоей помощью создать руну крови.

— Ты думаешь, он именно это имел в виду, когда сказал, что ему нужна моя кровь?

— У меня нет ни малейших сомнений, — мрачно ответил Фолкен. — Келефон — могущественный волшебник. Он в состоянии произнести руну крови и забрать всю твою кровь, а потом связать ее с каким-нибудь предметом — например, с перчаткой. И тогда он сможет прикоснуться к Фелльрингу, и меч

не станет ему противиться.

Тошнота подступила к горлу Грейс.

— А что произойдет со мной, если он заберет мою кровь?

— Ты умрешь.

Она сжала рукоять меча. Так вот почему у нее не отняли Фелльринг. Келефон не осмеливается к нему прикоснуться; он не сможет его забрать, пока не произнесет руну крови. Однако заниматься магией на глазах у своих рыцарей он не станет. Грейс подняла голову и увидела, что на нее смотрит Синдар. Нет, не на нее. Его взгляд был устремлен на меч в ее руках.

— Нужно бежать, — сказал Бельтан, пытаясь разорвать веревки.

— Прекрати! — прошипела Вани. — Если ты не хочешь сломать мне руки.

Веревки были завязаны таким образом, что стоило одному из пленников потянуть их, они затягивались на другом.

— А разве мы не можем просто исчезнуть? — проворчал Бельтан.

Золотые глаза Вани засверкали.

— Если бы ты сумел хотя бы немного втянуть брюхо, то у меня появилось бы место для работы, но где тебе, даже такая простая задача тебе не по плечу. Я слышала, что ты сильный воин, не так ли? Почему бы тебе не разорвать путы?

— Я бы уже давно их разорвал, если бы ты не жаловалась всякий раз, как я натягиваю веревки. Не знал, что убийцы такие слабаки.

— Прекратите, — сказала Грейс.

Она встала и некоторое время постояла, приспосабливаясь к покачиванию корабля, а потом подошла к мачте. Затем одарила Бельтана и Вани ледяным взглядом, предназначавшимся для упрямых пациентов.

— Ума не приложу, что произошло между вами на белом корабле, но в любом случае, сейчас не время для выяснения отношений. Мне нужна ваша помощь.

Бельтан и Вани молча посмотрели на нее, потом опустили головы.

— Даже если мы освободимся, ничего не изменится, — хрипло проговорил Бельтан. — На корабле сто рыцарей.

— И не стоит забывать о магии волшебника, он один легко справился с нами, — добавила Вани.

Она покраснела, и Грейс поняла, что ей стыдно; да и Бельтан явно чувствовал себя не лучшим образом. Грейс не собиралась корить их за поражение, наоборот, ей хотелось сказать, что сейчас они должны помогать друг другу — Однако она так и не сумела найти подходящие слова.

Какое это имеет значение, Грейс? Они правы. Келефон отвезет нас в укромное место, где спокойно создаст руну крови, после чего убьет остальных. Мы не в силах ничего сделать.

Вот только Грейс не верила в то, что они попали в безвыходную ситуацию. Она не знала, на что рассчитывала; возможно, гордость мешала ей смириться с поражением, когда она продолжала бороться за своего больного даже после того, как остальные врачи называли время его смерти. Она не станет сидеть и ждать, пока Келефон получит от нее то, что ему нужно.