Кровь Троянского коня
Шрифт:
Валера в ужасе смотрел на своего научного руководителя и «по совместительству» отца. Ирина вдруг подумала, что Попондополо не виноват в том, что уродился таким мерзавцем. Ему передались дурные гены от матери и отца, они оба были способны на убийства ради сенсационного научного открытия и личного обогащения.
– Это вы украли в монастыре подлинник манускрипта, – сказала Ирина. – Ну да, вы же пришли на встречу с настоятелем, у вас наверняка было время, чтобы проникнуть в библиотеку.
– Конечно, я, – удовлетворенно произнес профессор Иваницкий. – Я все рассчитал, и вы поверили мне. Даже Зинка и этот оболтус, который имеет
– Вы выкрали статуэтки, – спросила Ирина, – и убили Лайму? И вы застрелили полицейского в музее?
– Мне удалось только одно – выкрасть статуэтку у маркизы в Англии, я нацепил бороду, отправился сначала к этой сумасшедшей кошатнице, а когда понял, что она не продаст статуэтку Теоксмаля, подкупил ее горничную. Та подменила подлинник на копию, которую я сам изготовил. А вот ограбления особняка Лаймочки и музея в Эльпараисо… У меня был помощник, дорогая Ирина, но его имя я предпочту не называть. Он думает, что я работаю на него, а на самом деле он работает на меня. Я убью его чуть позже. А то он обязательно потребует часть сокровищ, а мне неохота делиться с кем бы то ни было…
– А как же профессор Венденяпин? – спросила Ирина. – Вы сами или ваш помощник убили его?
– Я, – заметил Ярослав Мефодьевич. – Я не отказал себе в удовольствии всадить в спину Николаше Венденяпину ядовитый шип. Все же ловко я это сделал! Этот придурок сам прибежал ко мне и рассказал, что нашел в потайной нише статуэтку Мелькоатлан. И я понял, что надо срочно действовать, потому что у меня появляется реальный шанс завладеть Сердцем Тьмы. Я подкараулил этого олуха, когда он взобрался на вершину водопада, и выстрелил в него шипом, смоченным в яде пипы коста-бьянкской. Я давно ненавидел Венденяпина, он был моим самым опасным конкурентом! Он всегда опережал меня, всегда был лучшим! И в тот раз я сам предоставил ему возможность стать первым – первым умереть, хи-хи! Единственный, к чьей смерти я не имею никакого отношения, так это муж Лаймы. Миронов и в самом деле стал жертвой техногенной, так сказать, катастрофы на заводе, но мне это было на руку – я сам пустил в ход слухи о том, что проклятие вновь пробудилось к жизни. А черт его знает – может, и в самом деле черная магия индейцев опять заработала!
Ирина с жалостью посмотрела на Иваницкого. Надо же, ради того, чтобы завладеть сокровищами дольмеков, он совершил столько убийств. И готов совершить еще массу. Но у нее нет ни малейшего желания погибать от руки этого алчного безумца.
– Вот оно, Сердце Тьмы, – сказал Иваницкий, вытаскивая огромный рубин из золотого футляра. Он поднял камень над головой, Валера взвизгнул. Радужные лучи, преломляясь в гранях камня, брызнули во все стороны.
– И тут полно сокровищ, – продолжал профессор. – Уго вывез едва ли десятую часть, а думал, что завладел всем. Месторождение рубинов, золото в погребениях жрецов… И это все мое!
– Нет, мое! – закричал Валера и бросился на Иваницкого. – Ты не посмеешь, это принадлежит мне и маме! Только нам, а не тебе!
Иваницкий выстрелил два раза. Валера, замерев, стал оседать на землю. Ирина вздрогнула: до чего же надо дойти, чтобы убить собственного сына! Неужели сокровище ослепило души и затмило разум? Или проклятие дольмеков действует на самом деле?
– Ярослав Мефодьевич, что вы
– Помогите мне, – бормотал он. – Мне так больно… За что…
– Оставь этого неудачника, – поморщился Ярослав Мефодьевич. – Он не заслуживает того, чтоб жить. Какой он мне сын, слава богу, у меня нет и не было детей! И такой, как он, мне не нужен. Бездарность, полная бездарность, как и его мамаша. У меня бы никогда не мог родиться такой тупой и бесталанный сын, как Попондополо. Я уверен, что Зинаида обманула его, внушив, что он мой ребенок. Я никогда не спал с ней, пытался одно время ухаживать, но потом бросил это занятие. А она вбила ему в голову, что он мой ребенок.
– Ярослав Мефодьевич, – произнесла Ирина, поддерживая голову Валеры. – Ему нужно помочь, пока не поздно. Прошу вас, забирайте себе все сокровища, но только вызовите подмогу.
Иваницкий усмехнулся:
– Ирочка, ты мне нравишься, честное слово! Зря ты связалась с тем прохиндеем, он тебе не пара… Но у вас ловко получилось в музее, он едва не опередил моего человека. Честное слово, мне будет тебя недоставать. Мне нужна такая жена, как ты. Ах, жаль тебя убивать, но ведь я не могу рисковать собственной безопасностью, Ира. Ты на моем месте поступила бы так же. Но не беспокойся, я не заставлю тебя мучиться, как этого придурка Валеру. Ты умрешь мгновенно и без мучений.
Ирина поняла, что Иваницкий не сжалится. Она не хочет умирать, что же делать? Если бы в озере не было жадного до человеческого мяса монстра, она бы рискнула спрыгнуть со скалы в воду. Но так она станет добычей Касамбы. Оставшись же на скале, она станет жертвой профессора Иваницкого.
– А что дальше, Ярослав Мефодьевич? – спросила Ирина, судорожно пытаясь оттянуть время смерти. Пока она, как Шахерезада, говорит, то не умрет. – Что вы сделаете дальше? Вы же официально мертвы и теперь не сможете нигде объявиться…
– О, я что-нибудь придумаю, – сказал Иваницкий, приближаясь к Ирине. Его глаза горели злым безумным огнем, похожим на то пламя, что тлело внутри Сердца Тьмы. – Обо мне не беспокойся, Ирочка. Я буду время от времени наведываться в пещеру, чтобы пополнять свои валютные счета в швейцарских банках. Но Сердце Тьмы я никому не продам, оно будет украшением моей коллекции! Я уеду из страны, без бороды меня мало кто узнает, я выгляжу совсем по-иному, не так ли? Осяду в тихом местечке, где-нибудь в Канаде или в Северной Европе, куплю особняк или, еще лучше, замок у озера… И буду наслаждаться жизнью! Мне же только пятьдесят пять, энергии у меня хоть отбавляй! О, не стоит тебе беспокоиться, моя милая девочка, я найду выход. С такими деньгами, какие есть у меня, я смогу позволить себе все!
Иваницкий, говоря, приближался к Ирине. Татищева отодвигалась от него, пока не оказалась на самом краю скалы. Дальше – пропасть и озеро с Касамбой. Ирина почувствовала, что ей очень и очень страшно. Ярослав Мефодьевич хмыкнул и наставил на нее пистолет.
– Прощай, Ира. И знай: твои романы мне действительно нравились. Жаль, что ты больше не сможешь ни одного написать… Ты ведь не возражаешь, что я сброшу твое тело этому милому монстрику в озере? Он, кажется, голоден. Пока!
Ирина заметила торжествующую ухмылку на лице профессора Иваницкого. Неужели это станет последним, что она видит в своей жизни? Ярослав Мефодьевич положил палец на курок, и…