Кровь в круге
Шрифт:
«Я буду выглядеть жутко необычно. Превосходно.»
Лайнис ждала в соседней комнате в таком же платье, на случай, если Вере что-то не понравится, и надо будет переделывать, но Вере понравилось все. Послеполуночные платья у всех дам были поскромнее, чем вечерние, Вера наконец-то перестала мучиться с объемной юбкой, и настроение ее поднялось под потолок. Она выразила швеям восхищение их работой, облила удачей всех девушек, и вышла к министру, готовая к новым подвигам. Он стоял у подоконника и читал очередные наскоро сшитые бумаги, выглядел скорее довольным, а подняв глаза на Веру, расцвел окончательно. Хотел что-то сказать,
— Очень…
— Господин? — из-за поворота вышел официант, с извиняющимся видом посмотрел на Веру, сунул министру новую пачку бумаг, и ушел. Министр быстро их пролистал, махнул рукой и улыбнулся Вере с веселой злостью:
— Я научусь. Это не сложно, просто надо потренироваться.
Она рассмеялась, взяла его под руку, и они пошли обратно в игральный зал. По дороге министр изобретал все новые способы обмануть проклятие, но ничего не получалось, его постоянно перебивали, он смеялся и ругался, это было так весело, что в зал они вошли в очень приподнятом настроении, сразу привлекая внимание. К ним подошел Вильям, министр проводил их до бара, где усадил Веру удобно, заказал ей вина, а себе — "как обычно", перекинулся парой фраз со всеми мужчинами у стойки, умудрившись тонко подстебнуть каждого, и поднять общий уровень раздражения в толпе вдвое, и весь довольный ушел играть за центральный стол, вызвав там ажиотаж своим появлением.
Вера не могла перестать на него смотреть, даже рассеянно поднесла к губам бокал, в последний момент вспомнив, что пить нельзя, опустила глаза, глядя на узор на перчатке, а сама пытаясь вытащить себя из-под магнетического влияния министра Шена. Вроде бы, получилось, чувства обратились наружу, чтобы не копаться внутри, и тут же наткнулись на яркие островки злости, зависти и раздражения, совсем рядом. Она посмотрела на Вильяма, чтобы не смотреть на самый яркий остров злости, и боковым зрением увидела, что почти все мужчины вокруг смотрят в спину министру Шену.
«Он влияет так не только на меня, какое облегчение.»
Самый злой из мужчин почувствовал Верин взгляд, посмотрел на нее, и недовольно поджал губы:
— При всем уважении, госпожа Вероника, но выбирать фаворитов вы не умеете.
Она невинно улыбнулась и захлопала глазами:
— Да ладно, он такой милый.
«Дзынь.»
— "Милый"? — пораженно выплюнул мужчина, — этот ублюдок — "милый"?
— Просто очаровательный, — кивнула Вера, ощущая, что переборщила — кто-то рядом стрелял глазами на нее и оппонента, давясь от смеха, она нашла его глазами и коротко улыбнулась ему лично, это был один из молодых коммерсантов, искавших инвестора.
— Не знаю, в каком месте он "очаровательный", и с кем он "милый", но лично я вижу безгранично обнаглевшего безродного ублюдка, который не знает своего места. А место его на помойке, максимум где-то в подвале министерства внутренних дел, я слышал, он там работал в юности, расследовал преступления таких же дикарей, как он сам.
— Он много чего расследовал, — загадочно понизила голос Вера, чуть улыбнулась: — И прекрасно справлялся, у него талант.
Мужчина посмотрел на нее с ненавистью, она вернула зубастую улыбку — "попробуй опровергни". Он отвел глаза первым, чуть тише сказал:
— Он думает, что он лев, но он муравей, жалкий, ничтожный муравей.
— Муравьи поднимают вес в пятьдесят раз больше собственного,
— Я хочу! — втиснулся в толпу пожилой мужчина в довольно поношенном костюме, протянул Вере руку: — Я с удовольствием с вами…
— Потом поговорите, — поморщился недовольный, брезгливо отодвигаясь от старика, отбросил его руку, не дав Вере ее пожать: — Не цепляйся к даме! Всех задолбал. — Посмотрел на Веру и с вызовом задрал подбородок:
— Вы хотите сказать, что этот ублюдочный муравей что-то вам обещал?
— Я хочу сказать, что вы бросаетесь громкими словами, не вникая в их суть, — мягко улыбнулась Вера, он опустил глаза, она пожала плечами: — Я в этом мире совсем недавно, и не буду говорить, что разбираюсь в местной ситуации, но мне было приятно работать с министром Шеном, и я до сих пор жива, что полностью его заслуга.
Мужчина двинул бровями и промолчал, Вера посмотрела на смущенного старика — это он был тем магом, которого она запомнила из-за очень яркой ауры с искрами. Старик заметил ее взгляд, все-таки дотянулся до Веры, тепло сжал ее ладонь двумя руками, и сказал громким шепотом, со страстной ностальгией:
— Шеннон очаровательный, я полностью с вами согласен. И так на отца похож, сил нет, аж сердце замирает, как похож.
— Не похож, — фыркнул кто-то из молодых, старик отмахнулся:
— Похож! Он когда по коридору идет, у меня от его шагов аж сжимается все, так и кажется, что Георг войдет, молодой, веселый, такая сила в нем… Да? — он заглянул Вере в глаза с бездной надежды на поддержку, Вера улыбнулась:
— У львов рождаются львята, это природа.
— У собаки и льва никто не родится! — вспыхнул злой, — это физически невозможно!
— Зато у льва и тигрицы — родится, — невинно улыбнулась Вера, — называется лигренок, крупнее и сильнее обоих родителей раза в полтора.
— Быть не может! — ошарашенно заглянул ей в глаза старик, с детской надеждой на чудо, она кивнула:
— Может, я его гладила. У меня даже картинки есть, я покажу потом, если вам интересно.
— Страшно интересно! — засиял старик, еще сильнее сжимая ее руку, она уже перестала пытаться ее забрать, тихо рассмеялась. Один из молодых спросил:
— В вашем мире есть львы?
— Да. В вашем же тоже были? Я видела картинку в храме.
— Это миф… — начал молодой, старик отвесил ему подзатыльник:
— Сам ты миф! Они существовали, есть ископаемые кости, есть упоминания в литературе, наскальные рисунки, отпечатки лап, даже шкура в усыпальнице, все давно доказано! Неучи. Все бы вам мифы.
— Это противоестественно, — процедил злой, — разные виды не должны смешиваться.
Старик и Вера фыркнули синхронно, она сказала с нежной романтичной улыбкой: