Кровь Заката
Шрифт:
– Я рада видеть тебя, дитя, – Ее Иносенсия поцеловала Эстелу в лоб, – тебе следует с дороги переодеться и отдохнуть. Утром я поговорю с тобой и дам тебе наставницу, которая подготовит тебя к Вопросам [33] . Дениза… – Юная девушка в белом бесшумно склонилась перед бланкиссимой. – Отведи свою новую подругу в ее комнату и позаботься о ней.
Дениза почтительно наклонила головку: слушаю Ее Иносенсию.
– Вот и хорошо, идите, дети мои. Я еще должна поговорить с нашим рыцарем.
33
Вопросы числом семь и четыре задаются воспитаннице, вступающей в обитель. Семь касаются ее знаний в области Священной Истории, а четыре, которые вернее назвать испытаниями, имеют целью выявление и оценку магических
Аудиенция была окончена, Эстеле оставалось только поклониться и выйти. Вроде бы все было хорошо, ее никто не обижал, Ее Иносенсия была ласкова, а другие сестры добры и внимательны, но девушка отчего-то чувствовала себя так, словно ее, обнаженную, привязали к позорному столбу, как уличенную в прелюбодействе. Эста была не робкого десятка, да дочь старого Этьена и не могла вырасти трусливой дурочкой, но Виргинию она боялась, боялась до безумия, до дрожи. Она скорее согласилась бы оказаться среди сотни разбойников, чем рядом с этой женщиной, красивой и холодной, словно вылепленной из снега. Только добравшись до своей комнатки и тщательно затворив дверь – засовов воспитанницам не полагалось, – Эстела ре Фло немного перевела дух. Святая Циала, как же она хотела домой, к отцу, к маме, братьям…
Сейчас они наверняка сидят в большом зале у камина. Отец маленькими глотками пьет из своего любимого кубка подогретое вино, мама вышивает очередной покров для замкового иглеция, Леон и Морис, по обыкновению, препираются, а Марион пытается читать, но нет-нет да и вставляет пару реплик. А может быть, во Фло приехали Рауль и герцог Тагэре. Тогда они заперлись с отцом в его кабинете, и папа наверняка убеждает Шарля заявить о своих правах на корону, а тот смеется и говорит, что не хочет.
Эста знала, что отец прочит ее в жены красавцу герцогу, но пока дальше намеков дело не шло. Девушка так и не поняла, любит ли ее Тагэре или просто относится к ней как к дочери своего старшего друга и союзника. Впрочем, Эстела не сомневалась, что папа все уладит, и тут за ней приехали. Сначала она надеялась, что ее не отдадут, но, увы, даже ре Фло не могли отказать бланкиссиме Арции. Она совсем уже впала в отчаянье, но оказалось, что ее привезли не в Мунт, а в Фей-Вэйю. Эстела-Ангелина-Рамола ре Фло была истинной дочерью своего отца и знала, что бланкиссима Диана и Ее Иносенсия отнюдь не одно и то же. Но вспыхнувшая было надежда погасла. Кто его знает, какой была Диана, но Виргиния оказалась очень страшной. Девушка не могла понять, почему она так думает, она просто знала. Если бы она могла бежать, она бы бежала, но из Фей-Вэйи, охраняемой не только высокими стенами и рвом с водой, но и магией, выйти было невозможно…
Мягкий удар отвлек девушку от невеселых размышлений. Привезенная с разрешения рыцаря Валентина трактирная кошечка бесцеремонно вскочила ей на колени и всячески старалась потереться о лицо. Эста прижала мурку к груди и разрыдалась.
2850 год от В.И.
6-й день месяца Волка.
Арция. Мунт
Камера была небольшой, но чистой и, если бы не решетки на окнах и тяжелая дверь, вполне бы сошла за комнату в третьеразрядной гостинице. С тех пор как Скорбящие Братья окончательно сговорились с судебными магиками, заплечных дел мастера, гнилая солома и железные цепи стали уделом воришек, фальшивомонетчиков да контрабандистов. Тех же, кто оказывался достаточно смел, чтобы затевать интриги, и достаточно глуп, чтобы попасться, ожидала участь куда более мерзкая.
Шарль Тагэре не верил, что сила, которая подчиняется синякам, от Творца, но откуда бы она ни шла, она была, и против нее считались бессильными любая воля и любой меч. Он слышал, что здешние маги каким-то образом подчиняют тела узников, заставляя делать и произносить все, что хотят допросчики. К счастью, те не умели развязывать языки своим жертвам и тем более читать мысли. От Старого Медведя Тагэре знал, что синяки неустанно совершенствуются в своем искусстве, надеясь овладеть не только телами, но и душами. Шарло надеялся, что он этого уже не увидит.
Герцог постарался поудобнее раскинуться на кровати: что толку метаться по комнате, радуя тюремщиков. Этого удовольствия он им не доставит. Если бы только вырваться! В глубине души Шарль не верил, что он, никогда и никого не боявшийся, словно глупая птица папагалло из южных краев, станет повторять чужие слова о собственной вине. Он всегда считал
Полоумный король, пляшущий под дудку мерзавцев и выжиг, это не то, что нужно Арции. Святой Эрасти не зря наградил Пьера Пятого таким сынком: Лумэны преступили все законы божеские и человеческие и должны уйти. Если он вырвется, он таки сделает то, в чем его обвиняли: поднимет восстание, и еще вопрос, за какими нарциссами [34] пойдет Арция. Но сначала выжить. Проклятый! Из Замка Святого Духа не убежишь, по крайней мере без посторонней помощи. В магии же он, увы, не силен. Скорбящие и синяки не подпускают простых смертных к своим тайнам, даже печатных волшебников и тех подмяли. Оно и понятно, без волшбы эти уроды как гадюки без яда. Впрочем, циалианки тоже хороши, в их монастырях, говорят, всякое творится.
34
Нарцисс – символ принадлежности к роду Арроев, символ Лумэнов – желтые или золотые нарциссы, Тагэре – белые или серебряные.
Интересно, где сейчас Рауль? И вернулся ли старый граф? Они что-то должны предпринять, но, сильные на севере, в Мунте ре Фло почти что изгои. А Анри в Сарриже. Каким он был дураком, отговорив его ехать с ними. А может, Рауль догадается взбунтовать войска? На радость Жозефу! Куда ни кинь, везде клин! Да и Мунт, как назло, принадлежит Лумэнам, хотя простолюдины, конечно, и не питают к ним особой любви. Но достаточно ли этого, чтобы вспыхнул бунт? Пожалуй, да, если за дело возьмется Старый Медведь! Его могут попытаться освободить в момент покаяния, беда в том, что Лумэны это тоже понимают…
2850 год от В.И.
8-й день месяца Волка.
Арция. Мунт
«Помяни, Творец, равноапостольную Циалу и всю кротость ее…«Бланкиссима Агриппина сдерживалась из последних сил. Кварта [35] , проведенная в Мунте, окончательно открыла глаза на всю бездну глупости и гордыни, в которую скатились арцийская бланкиссима и ее соратники, управляющие от имени слабоумного короля. То, что Диана мысленно на себя нацепила Рубины Циалы, новостью ни для кого не было, но все же следует соблюдать хоть какие-то приличия. Агриппина не любила Виргинию, считая ее самоуверенной, жестокой и равнодушной, но Ее Иносенсия хотя бы не была дурой. Да, Виргиния, безусловно, не была дурой, потому-то она и поставила во главе самой значимой резиденции ордена одну из двух своих основных соперниц. В Фей-Вэйе Диане могло прийти в голову все, что угодно, а в ядах и магии она разбиралась превосходно даже по орденским меркам.
35
Время, за которое Луна проходит одну из своих фаз, приблизительно равное семи суткам.
На первый взгляд Виргиния могла отделаться от излишне предприимчивой сестры куда проще. Можно было отправить ее в какое-нибудь второразрядное герцогство, а то и к самой равноапостольной Циале, но это означало бы усиление засевшей в Ифране тихони Елены, которая была не меньшей змеей, чем Диана, разве что не гремучей, а подколодной. Догадаться, как и когда укусит авирская бланкиссима, не взялась бы даже Агриппина, хоть она и выросла в доме не последнего из мунтских интриганов.
Сажая в Арции Диану, Виргиния стравливала ее с Еленой. Пока ни одна из них не съела другую, Ее Иносенсия могла спать спокойно. Ее Иносенсия, но не Агриппина, которая, в отличие от всей троицы и своей подруги и покровительницы бланкиссимы Генриетты, настоятельницы обители в Фей-Вэйе, думала не о том, как заполучить и удержать Рубины Циалы, и даже не о том, чтобы повторить успех святой, до сих пор остававшейся единственной женщиной-Архипастырем, но исполнить то, ради чего в свое время и создавался орден. Агриппина верила в опасность, нависшую над Благодатными землями, и понимала, что встретить ее следует во всеоружии. Именно для этого власть духовная и светская должна соединиться в одних руках, а любая магия, даже самая простая и незначительная, должна исходить либо от самого Ордена, либо от полностью ему подотчетных печатных и судебных магиков. И уж, само собой, ни одна волшба, даже самая пустячная, но чужая, не должна укрыться от Фей-Вэйи.