Кровавая дорога в Тунис

Рольф Дэвид

Через день после того, как американцы взяли Гафсу, на восточной окраине города появился огромный щит с эмблемой 1-й Армии (красный крест крестоносцев) и надписью на свитке поверх щита: "Первая Армия приветствует Восьмую Армию". Однако встречи пришлось ждать гораздо дольше, чем кто-либо мог предположить.

Намереваясь прорвать линию Марет на узком участке, Монтгомери предупредил командира 4-й индийской дивизии, что "битва будет очень утомительной". Бригадный генерал Бэйтман, командир 5-й индийской пехотной бригады, думал, "что нельзя выбрать более скверный метод достижения цели. Атаку было намечено вести по гладкой, как стол, равнине, где просто передвигаться и то было трудно".

Эта неблагодарная задача выпала 151-й пехотной бригаде (бригадный генерал Бик) из состава 50-й дивизии. 9-й батальон Дурхэмского полка легкой пехоты получил приказ пересечь Вади Зигзу и захватить вражеские позиции в Ксиба-Уэст. Одновременно 8-й батальон, находящийся слева, должен был взять Уэрзи-Эст. 7-й батальон Зеленых Говарда должен был прикрывать левый фланг 151-й бригады, удерживая временное укрепление, названное Бастионом.

После этого Вади Зигзу должен был пересечь батальон 50-го танкового полка, а 6-й батальон дурхэмцев следовал за ним. Рядом с линией фронта в резерве стояла 4-я индийская дивизия, которой поручалось развить успех. Здесь предусматривались различные варианты, вплоть до наступления на Габес. Наготове была и 51-я дивизия, которая могла двинуться на Габес и Сфакс, если вражеская оборона будет прорвана. X корпус тоже мог присоединиться к маршу на Габес, когда будет открыта дорога. С помощью воздушной разведки и тщательного наблюдения удалось установить позиции вражеской артиллерии на другом берегу Вади Зигзу. Была задействована вся артиллерия XXX корпуса, которая должна была ставить огневые завесы на трех рубежах.

20 марта ночь разрезали огромные столбы огня, когда началась артиллерийская подготовка. 140-мм орудия посылали вдаль тяжелые снаряды, весящие 100 фунтов. Они должны были разрываться над землей, выбрасывая смертоносный вихрь осколков. Взмокшие британские артиллеристы оглохли от выстрелов, стволы орудий раскалились чуть ли не докрасна. "Вы могли закрыть глаза и заткнуть уши, однако вы никуда не могли деться от ударной волны. Это совсем не шутка, поддерживать в течение 4 часов огонь такой интенсивности", - писал один из офицеров.

Чтобы усилить действие огневого вала, пехота должна была наступать следом за стеной разрывов, держась в 100 - 150 ярдах от нее. В этом случае приходилось идти на риск понести потери от собственного огня. Бригадный генерал Димолин, командовавший артиллерией 4-й индийской дивизии, писал: "Мы прекратим огонь, лишь когда пехота, ударившая по противнику, начнет нести потери от наших снарядов".

Первыми в бой двинулись штурмовые группы Зеленых Говарда, которые гордо именовали себя "Головорезы". Они двигались под смертоносным огнем в 500 ярдах впереди 7-го батальона, имея при себе саперов. Пробившись через минные поля, они подняли раздвижные лестницы, чтобы пересечь противотанковый ров. Они уничтожили пулеметное гнездо на другой стороне рва, преодолели еще одно минное поле, атаковали второе пулеметное гнездо и захватили в плен примерно 30 немцев и итальянцев. Тем временем в наступление пошли главные силы батальона, однако под сильным минометным и пулеметным огнем они застряли во рву. Подполковник Сигрим поднял залегших солдат, за что был награжден Крестом Виктории (Сигрим погиб спустя 2 недели). В ожесточенной рукопашной схватке 7-й батальон Зеленых Говарда к рассвету захватил лабиринт окопов и укреплений, которым являлся Бастион. На помощь ему был переброшен 6-й батальон, который должен был прикрыть левый фланг.

Штурмовые группы дурхэмской легкой пехоты двинулись к Вади Зигзу так, словно направлялись на пикник. Однако их самоуверенность быстро улетучилась, когда они попали вод вражеский огонь. Пехотинцы сгрудились позади танков "Скорпион". Подойдя к первому серьезному препятствию, они обнаружили то, что уже знали из данных разведки, - крутой

контрэскарп высотой около 20 футов и ров, частично заполненный затхлой водой, которая превратилась в некую липкую массу. Параллельно другому берегу вади шел глубокий и широкий противотанковый ров. Сеть глубоких окопов связывала между собой бетонные доты со стенами толщиной более полуметра и стальными дверями. Соскользнув по крутым склонам, 8-й и 9-й батальоны Дурхэмского полка легкой пехоты оказались по колено в черной вонючей грязи. Они установили стремянки и штурмовые лестницы на противоположном берегу вади и начали подниматься, волоча за собой 18-футовые мостки, чтобы перебросить их через ров. Там, где лестницы не достигали берега вади, люди становились друг другу на плечи.

Тем временем к берегу Вади Зигзу подтащили огромное количество бревен, досок, стальной сетки, чтобы построить мост. Однако саперы столкнулись с проблемой, когда попытались сделать его достаточно прочным, чтобы выдержать "Валентайны" 50-го танкового Полка. Они работали под сильнейшим обстрелом, с холмов Мат-мата на них градом сыпались снаряды, пули и мины. Однако, к ужасу саперов, когда первый танк въехал на мост, опоры начали тонуть в грязи, и танк соскользнул в болото. Вдобавок выхлопные газы "Валентайнов" подожгли мостки.

Четыре танка сумели кое-как обогнуть увязшую головную машину, однако следующий танк тоже беспомощно застрял в грязи. Один из танкистов вспоминал: "Рассвет уже близился, и нам не оставалось ничего иного, как повернуть назад, чтобы не оказаться под прицелом при дневном свете". Весь следующий день англичане удерживали крошечный пятачок плацдарма, пока бомбардировщики ВВС Пустыни и американские "Митчеллы" бомбили вражеские позиции. Немцы не могли контратаковать, однако они усилили итальянскую дивизию "Молодые фашисты" батальоном 200-го панцер-гренадерского полка, противотанковыми орудиями и артиллерией 15-й танковой дивизии. В район боев двигался батальон егерей Люфтваффе.

Штаб 8-й Армии отдал приказ, требуя, чтобы XXX корпус ночью 21/22 марта соорудил, по крайней мере, одну переправу." Усталые саперы 50-й дивизии попытались построить гать вокруг застрявших "Валентайнов", а 6-й батальон дурхэмцев двинулся вперед, чтобы расширить плацдарм. Они захватили Уэрзи-Уэст и еще один пункт - Зари-Судест без особых хлопот, так как итальянцы предпочитали сдаваться в плен. Однако 9-й батальон понес тяжелые потери при захвате небольших опорных пунктов, в том числе Уэрзи-Эст. На самом краю правого фланга 5-й батальон Восточно-Йоркширского сумел занять часть Ксиба-Эст, но не смог продвинуться дальше к берегу, так как застрял в сложной системе вражеских укреплений.

По мосткам двинулись 42 "Валентайна" 50-го танкового полка. Танкисты видели разбросанные трупы пехотинцев, оставшиеся после ночного боя. Поддержки танки не получили, так как их гусеницы просто разворотили хрупкую конструкцию настила, и 6-фунтовые противотанковые орудия не смогли пройти следом. Это могло закончиться катастрофой, так как впереди разворачивалась для атаки 15-я танковая дивизия, используя в качестве "воздушного прикрытия" плохую погоду, которая приковала к земле самолеты союзников.

Именно в этот момент Монтгомери сообщил Александеру, что 50-я дивизия надежно удерживает плацдарм, который постепенно расширяется. Он предложил объявить, что "теперь моя операция развивается успешно, и все идет согласно плану". В действительности Лииз имел на другом берегу Вади Зигзу не более 4 пехотных батальонов (в том числе - сильно потрепанных дурхэмцев) и слабые "Валентайны". Противотанковых средств у них не было. Единственная переправа стала непроходимой из-за сильного дождя. Плацдарм подвергался беспощадному артиллерийскому и пулеметному обстрелу.