Кровавая королева
Шрифт:
— Дермот Мак Конел служил при дворе твоего отца. Тебе он тоже составлял звездную карту?
— Не он, это сделал другой странствующий бард, который гостил тогда у моего отца и по желанию истолковывал божественные предзнаменования.
— И что он предсказал тебе? Что ты станешь королем или что просто всю жизнь будешь мечтать об этом? — Слова сорвались у меня с языка непроизвольно.
Макбет передернул плечами, пропуская мимо ушей мою колкость:
— Я родился под знаком Ан Коран, под серпом в восьмой день августа.
— Этот знак сулит могущество, и люди, рожденные под ним,
— Значит, все-таки у нас есть что-то общее.
— Значит, вы оба — дети солнца и урожая, — заметил вошедший бард.
Это был широкоплечий, плотно сбитый человек, который скорей походил на воина, чем на барда или астролога. Его каштановые волосы были взъерошены, зеленые глаза блестели, на губах блуждала хитрая улыбка, которая заставила меня улыбнуться ему в ответ.
— Приветствую тебя, Дермот Мак Конел, — сказала я.
— Госпожа Грюада и Морей, приветствую вас в этот прекрасный день. — Он слегка поклонился, все его движения были пронизаны благородством. — У меня готов рейт гриан — гороскоп для вашего новорожденного сына.
— Пожалуйста, говори. — Я выпрямилась, и Лулах зашевелился и начал похныкивать. Я передала его Элле, и та дала ему пососать свой мизинец.
Дермот поднял вверх руки с разведенными пальцами:
— Вечером в день рождения ребенка я сидел на холме и смотрел на небо — к счастью для сына Макбета, оно было чистым.
— Пасынка Макбета, — поправила я.
— Когда ко мне пришел посланец от Макбета и сообщил, что ребенок родился, я палочкой нарисовал на земле звездную карту, чтобы как следует рассмотреть сочетание звезд. И я увидел прекрасные предзнаменования.
— Он будет здравствовать? — нетерпеливо спросила я. Ибо обещание здоровья было поистине прекрасным предзнаменованием.
— Он достигнет зрелости, по крайней мере, так говорят звезды, — ответил Дермот. — Солнце, луна и звезды будут находиться в гармоничных сочетаниях в течение двадцати лет, как это было и при его появлении на свет. — Он снова поднял голову вверх, словно припоминая, что он видел в ту ночь. Такие люди никогда ничего не записывают, в отличие от монахов, привыкших к перу и чернилам, и полагаются, по древней традиции, лишь на собственную память.
— Он родился под Поканом — козлом, — продолжил Дермот, — накануне Рождества нашего Господа. Он вырастет упрямым и серьезным, но звезды расположились таким образом, что ему будет присуща душевная легкость. Он вырастет добрым и смелым человеком. Учи его как следует, Макбет, — добавил Дермот, — пусть впитывает в себя знания и учится владеть оружием, ибо ему суждено стать королем.
— Королем! — Я посмотрела на Макбета, который нахмурился и насторожился. Лулах расплакался, и Элла встала, намереваясь унести его, но я забрала сына, чтобы успокоить. Я хотела, чтобы мой сын присутствовал при этом, хоть он и не понимал ничего.
— Да, ибо на это указывает звездная карта, приготовленная небесами лишь для него. Прежде чем тучи закрыли его дальнейшее будущее, я успел разглядеть королевскую власть. Так что я не сомневаюсь, дорогая госпожа, что сейчас вы держите на своих руках короля.
— Расскажи
— Это все, что мне известно. Позднее твой сын сам сможет попросить меня сказать остальное.
Я заметила быстрый взгляд, которым обменялся бард с Макбетом.
— Остальное? — переспросила я, поскольку мне в голову пришла одна мысль. — Что ты еще можешь предсказать по солнцу и звездам, Дермот Мак Конел? Кроме гороскопа, составляемого в момент рождения?
— Есть много разных гаданий по звездам и облакам, — ответил он.
— Я слышала, что некоторые гадатели могут предсказывать по облакам и звездам и другие события… например, благоприятные моменты для начала войны или коронации, — сказала я. — Ты когда-нибудь занимался этим?
— Да, иногда я делал это для отца Макбета и предсказал ему раннюю смерть. Я предупреждал его, но он не послушался меня в свой последний день. А потом моими советами неоднократно пользовался Макбет.
— Это ты рассчитал время, когда он должен вернуться в Морей?
— Нет, — поспешно ответил Макбет. — Ты заходишь слишком далеко, госпожа.
— Это ты предсказал, что при должном стечении обстоятельств мой муж станет когда-нибудь королем?
— Грюада, — прорычал Макбет. Я не спускала глаз с барда. Мне надо было знать, каковы их намерения и не является ли Дермот еще одним соглядатаем в моем доме.
— Такой человек, как Макбет, не нуждается в подобной помощи, госпожа Грюада, — ответил Дермот. — Когда он появился на свет, другой прорицатель составил ему карту расположения небесных светил. Ему, несомненно, суждено достичь самого высокого положениями звезды предсказали, что в один прекрасный день он станет королем, — он посмотрел на Макбета.
— Он уже и так король Морея, — заметила я.
— Да, и может стать самым могущественным военачальником Шотландии, но не верховным королем, — спокойно ответил Дермот. — И только сам он может решить, будет ли претендовать на этот высший сан. У него есть внутреннее чутье, и он знает, когда надо действовать, поэтому сам будет определять свое будущее. Макбет никогда не будет полагаться лишь на гороскопы, хотя другие малодушные честолюбцы не преминули бы ими воспользоваться. Однако он мудро учитывает их рекомендации, — добавил бард.
Я посмотрела на Макбета:
— Значит, ты держишь предсказания про запас?
— Просто я их учитываю, — ответил Макбет.
Ребенок на моих руках начал заливаться жалобным плачем, как это свойственно новорожденным. Я встала и повернулась лицом к мужчинам:
— Дермот Мак Конел, можешь ли ты поклясться, что никоим образом не способствовал свержению Морея?
— Можете верить мне, госпожа. — Он устремил на меня открытый честный взгляд. И я ему поверила.
— Очень хорошо. — Я помолчала. — Я и сама обладаю провидением, унаследованным от матери и бабки. Однажды у меня было видение, связанное с будущим Шотландии и ее королей. — И хотя я так и не разобралась в том, что мне привиделось накануне моего обручения в Абернете, сейчас я чувствовала, что это видение в большей мере относится к Макбету и всей Шотландии, нежели ко мне.