Кровавая королева
Шрифт:
Теперь горела и крепостная стена. В этих жутких всполохах я вдруг отчетливо увидела перед собой Малькольма Мак Дункана. В свои двадцать семь лет он был высоким крепким воином с развевающимися каштановами волосами и незабываемой ухмылкой на губах. Волк уже стоял не у ворот, он чуть было не сжег наш дом, пока мы мирно почивали в постели.
Макбет сбежал с лестницы в поисках Лулаха, Ингебьорг и их детей — мальчика и новорожденной девочки. Лулах уже выводил свою семью на улицу. Я подхватила на руки внучку, чтобы Ингебьорг могла взять сына. У входа в зал мы встретили
Куда бы я ни поворачивала, повсюду были огонь, дым, жар и запах гари. Кричащие люди бежали с ведрами воды. Скот и тех немногочисленных лошадей, которых мы держали в крепости — остальные были на выпасе, — согнали к задним воротам, за которыми располагался склон холма, поросший лесом. Это — единственное, что мы могли сделать. Я отыскала наших трех собак, включая любимца Макбета Диармида — крупного серого волкодава, сына собаки Боде, — и отправила их к Ангусу, который взял их за кожаные ошейники и посадил на поводки.
А потом я увидела Макбета, раздающего приказы: одних он направлял на борьбу с огнем, другим велел взять оружие и следовать за ним. Я бросилась к нему, и он взял меня за руку.
— Вместе с остальными выходи через задние ворота, — коротко сказал он.
— А ты? — Я ухватилась за его рукав. — Ты должен пойти вместе с нами…
— Нет. Я должен положить этому конец. — Он подтолкнул меня, но я, не пройдя и нескольких шагов, вновь обернулась. Мне было невероятно страшно — не за себя, а за него. Я обхватила его руками, и мы замерли. А потом он снова отстранил меня от себя. — Ступай, Ру.
Я кинулась к относительной прохладе задней части крепости, слыша, как за моей спиной Макбет продолжает раздавать приказы. Потом до меня донесся топот, и, обернувшись, я увидела догонявших меня Ангуса и Кона, которых Макбет послал охранять нас. Остальные: Лулах, Анселан со своими людьми, Макбет, Гирик, Руари и прочие, кто не был занят тушением пожара, — собирались у горящих ворот, готовясь к преследованию Малькольма Кэнмора и его отряда, которые растворились во тьме.
Все последующее я помню смутно.
Подгоняемые Ангусом и Коном, мы вышли из горящего Кинкердайна и в темноте спустились по течению реки к переправе. Погрузившись вместе с собаками на широкую лодку, мы переплыли реку и двинулись к крепости Константина Мак Артера из Банхори. Когда мы добрались до нее, хозяина там уже не было — один из быстрых бегунов Макбета успел сообщить ему о происшедшем, и он отправился в Кинкердайн. Стражники Банхори провели нас в крепость, где нас встретила его молодая жена. Она предоставила нам пищу, одеяла и показала, где можно умыться и отдохнуть. Эта добрая женщина даже предоставила мне свое платье и накидку, ибо я была одета неподобающим образом. Я помню цвет этого платья — оно было коричневым и расшито черными лозами. Траурное одеяние.
Мы просидели
И только тут я поняла, что наступил день Успения Богородицы. Именно в этот день семнадцать лет назад Макбет убил короля Дункана и заявил свои претензии на трон.
— Они специально запланировали нападение на этот день, — нарушив тишину, промолвила я. — Малькольм решил уничтожить Макбета и его семью в годовщину гибели своего отца. — Женщины подняли на меня печальные взоры.
Наконец, полог в зал приподнялся, и сердце мое наполнилось надеждой. В зал вошел Константин — он кинул взгляд на свою жену и подошел ко мне. Его суровое лицо избороздили морщины — дяде Макбета было уже за семьдесят, но он по-прежнему оставался крепким воином. Я поднялась навстречу ему.
— Что с Макбетом? — спросила я.
— Он зовет тебя, госпожа. Пойдем со мной. Биток, — добавил он, оборачиваясь, — твои умения тоже потребуются.
Биток передала Нехтана жене Константина и поспешила за нами. Я чувствовала, как во мне нарастает ужас.
Во дворе Макбета не было, а знакомые мне люди, занимавшиеся там своими делами: одни приводили в порядок лошадей, другие стирали с лиц следы крови и сажи, — замирали и молча провожали меня взглядами. Лулаха, Руари и других здесь тоже не оказалось. Стараясь справиться со страхом, я повернулась к Константину, уже зная, что произошло что-то непоправимое.
— Макбет… — начала было я.
— Он в лодке и зовет тебя, — ответил Константин, и мы, выйдя из крепости, начали спускаться по длинному пологому склону к реке. Сквозь завесу дождя и тумана я увидела целую группу людей, столпившихся в лодке вокруг человека, сидящего на дощатой корме.
Я бросилась к лодке с такой скоростью, что споткнулась, и кто-то подхватил меня на руки и перенес на борт. Биток и Константин залезли в покачивавшуюся и чуть осевшую лодку вслед за мной.
Мой муж сидел на скамейке. С одной стороны от него стоял Лулах, с другой — Руари. Я с облегчением выдохнула, почувствовав, как отступает страх, и лишь потом обратила внимание на их мрачные лица. Макбет был бледен как полотно. И только тогда я поняла, что Лулах и Руари просто поддерживают его, чтобы он не упал.
Я опустилась на колени и протянула руки к Макбету.
— О Боже! — пробормотала я, увидев пропитавшуюся кровью повязку на его груди. Кольчугу с него уже сняли, и он сидел в окровавленной и разорванной рубахе и в накинутом на плечи плаще. Его била дрожь, хотя на улице не было холодно. — О Боже! — повторила я, прикасаясь к его руке и небритому лицу.
— Ру, — промолвил он. Дыхание из него вырывалось с хрипом, глаза запали, раненное прежде веко закрылось. — Мы едем на юг — собирайся и забирай детей.