Кровавая луна
Шрифт:
— Папа сказал, что мы не должны без него слезать с лошадей, — сказала Варда, подъехавшая к ней.
— Думаю, ты права...
Не успела Джинни произнести эти слова, как вдруг услышала гул, напоминающий отдаленную грозу. Высокая трава разошлась в стороны, будто ее подкосили, и взору Джинни предстал кабан с обезумевшими глазами и задранными вверх клыками.
Он остановился и смотрел на Джинни не дальше, чем метров с восьми. Она отпустила повод, и ее пегая испуганно шарахнулась в сторону. Почти в ту же секунду кабан захрапел и бросился на Джинни.
Глава
Все, должно быть, было кончено за несколько секунд, хотя для Джинни они показались вечностью. Происходящее плыло перед ней как в замедленной съемке.
Она была беззащитна перед нападавшим зверем. И все же ей хватило времени осознать это, как и то, что ей ни за что не убежать от кабана, если он кинется второй раз.
Краем глаза она заметила, как из зарослей выбежал Пол. Лицо его было перекошено от ужаса.
Джинни успела заметить и Рэя, на всем скаку мчавшегося к ней наперерез кабану.
Все это время она слышала, как до предела напрягая свои детские силы, кричит Варда.
Джинни отпрыгнула в сторону в самый последний момент, пытаясь, как могла, повторить прыжок Рэя. И, скорее услышала, чем почувствовала, как что-то рвет ей кожу на ботинках и на ноге. Джинни поняла, что острые, как бритва, клыки кабана все-таки достали ее.
Небо и трава по очереди сменяли друг друга, пока она катилась по земле.
Джинни лежала, уткнувшись лицом в траву, и тихо плакала, зная, что через секунду кабан настигнет ее, и она не сможет уйти от его клыков.
Что-то вдруг коснулось ее ладони. Но не жесткими клыками. Это был подоспевший к ней Рэй. Он перевернул Джинни и заглянул в ее посеревшее лицо. Через несколько мгновений над ней склонилась Беатрис.
— Пол, — слабым голосом позвала Джинни, высвобождаясь из объятий Рэя.
Он уже спешил к ней, а за ним на траве виднелась черная туша кабана.
Рука Пола сильно кровоточила, и кровь капала прямо на траву. Очевидно, он убил зверя наповал, вложив все силы в единственный решающий удар. Когда Джинни увидела глаза Пола, она поняла, почему он пошел на такой риск.
Он склонился над ней и поднял, прижимая к себе здоровой рукой. Джинни приникла к нему и заплакала, уткнувшись в его плечо. Они оба молчали, да им и не было необходимости говорить.
Джинни наконец вспомнила, что у Пола ранена рука, что они на охоте, и что все остальные смотрят на них. Она всхлипнула и, вытерев слезы, отстранилась от него.
Только когда Пол посмотрел на ногу Джинни, она вспомнила, что и сама ранена. Один из ботинков был распорот от щиколотки до колена и весь залит кровью.
Джинни слабо улыбнулась Рэю.
— Боюсь, мне придется еще немного поучиться у вас, пока не смогу так же уворачиваться от удара, — сказала она.
Рэй с облегчением рассмеялся и сказал:
— Вы были просто великолепны!
— Прирожденная охотница! — поддержала Беатрис Лэнгдон, внимательно осматривая рану. В ее голосе чувствовалось волнение и неподдельное уважение.
— Я бы не смог ничего сделать, если в вы испугались и не прыгнули, — сказал Пол. —
— Я думаю, мы можем считать этого кабана наполовину моим, — сказала Джинни.
Все рассмеялись, чувствуя, как напряжение дня постепенно спадает. Однако, боль в ноге давала о себе знать все настойчивей.
Беатрис отошла к Варде, которая все еще не оправилась от страха и плакала, сидя на пони и натягивая поводья.
Скоро появился Франц и привел за собой убежавшую лошадь Джинни. Рэй с волнением в голосе пересказал ему все, что произошло.
Пришла пора перевязать раны. Пола и Джинни. Франц каждый раз брал на охоту бинты как обязательную часть снаряжения. Рана Пола была глубже и серьезней.
У Джинни на ноге был длинный поверхностный порез. Она даже смогла забраться на лошадь, правда, не без помощи Рэя.
Конечно, охота была на этом окончена. Франц притащил лежавшие неподалеку салазки, на которых уже лежала туша первого кабана. Сюда же взгромоздили и вторую. Вскоре все отправились в обратный путь. На этот раз впереди скакал Рэй.
Джинни была разочарована, когда на обед не подали кабана.
— Прошу прощения, — сказал Рэй. — Мясо должно «остыть», прежде чем из него начнут что-нибудь готовить. Зато через несколько дней, когда оно отлежится, я обещаю вам королевское угощение.
Тот день выдался очень тяжелым. Варда оставалась перевозбужденной все время, поэтому о занятиях не могло быть и речи, и Джинни решила сделать для девочки выходной.
Беатрис и Рэй пребывали в настроении, сродни праздничному, они непрестанно смеялись и говорили без умолку.
Только Пол казался выбитым из колеи. Казалось, он сокрушался из-за недавнего проявления своих чувств и по дороге домой не проронил ни слова. Таким же молчаливым и угрюмым он оставался весь день. За столом он прятал глаза, стараясь не смотреть на Джинни, и оставался безучастным к шумным разговорам.
С одной стороны, Джинни была рада этому. Она явно не собиралась делать свои чувства достоянием других, и теперь ей было несколько неловко от того, что она не смогла сдержаться. Более того, ее отношение к Полу оставалось двойственным. Ей становилось все труднее придерживаться первоначальной цели своего приезда на Пэрлью.
Озабоченность судьбой Сьюзан отодвигалась на второй план, уступая место новым заботам и тревогам.
И все же, удалившись под вечер в свою комнату, Джинни не могла не почувствовать некоторой растерянности. Воспоминание о том моменте, когда она оказалась в объятиях Пола и почувствовала, как он испугался за ее жизнь, постоянно преследовал ее. Как хорошо было бы верить, что он любит её, но Джинни прекрасно знала этот тип мужчин. Забота вовсе не означала любовь. Когда такой человек любит, его любовь превращается во всепоглощающее пламя. Нужно быть готовым принять такую любовь. С таким человеком, как Пол, альтернативы быть не могло. Такие люди не приемлют компромиссов. Но Джинни еще не была готова к этому. В ее душе оставалось столько сомнений! Столько вопросов оставалось без ответа...