Кровавая луна
Шрифт:
После недолгих размышлений Джинни решила, что не станет поднимать этот вопрос в разговорах с Лэнгдонами. Тогда тот, кто сделал это, чтобы запугать ее и вынудить уехать, будет очень разочарован. Нескольких кусочков разбитого стекла будет явно недостаточно, чтобы она обратилась в бегство.
Что касается спичек, Джинни на этот раз не только не спрятала их, а специально положила на то же самое место. Пусть думают, что рисунок со значком гостиницы не имеет для нее никакого значения.
Весь день ей удавалось вести себя так, словно не произошло ничего особенного. Никто из Лэнгдонов,
Наконец, поняв, что заснуть не удастся, Джинни взяла лампу и вышла из комнаты.
В огромном холле было пусто и темно. Она спустилась вниз в гостиную. Свет, лившийся из дверного проема на кухне, говорил о том, что Мария все еще возится с посудой, а тонкая белая полоска, пробивавшаяся из-под двери в комнаты Пола, указывала на то, что хозяин у себя в кабинете. Больше никого из Лэнгдонов не было видно.
Сняв в прихожей с вешалки свой плащ, Джинни набросила его на плечи и тихонько выскользнула через темную прихожую в боковую дверь.
Во внутреннем дворике она сразу ощутила холодный воздух темной безлунной ночи. На небе было видно всего лишь несколько звезд. Остальные были затянуты плотными тучами. Джинни пошла прямо к фонтану.
Усевшись на каменный бортик, она поставила рядом лампу. Вода, которая успевала за день несколько раз то замерзнуть и превратиться в лед, то растаять снова, была непроницаемо черного цвета и хранила холод зимы. Джинни без всякой цели провела рукой по застывшей поверхности и взглянула в лица наяд, едва заметные в темноте. В сумраке казалось, что они удивлены ее присутствию не меньше, чем в тот день, когда Джинни впервые приехала сюда. Она стала с любопытством вглядываться в их лица, словно старалась разгадать те тайные мысли, которым наяды не перестают лукаво улыбаться.
Потом Джинни перевела взгляд на Нептуна. Бог морей стоял с суровым выражением каменного лица. Казалось, всем своим мрачным видом он старался придать еще больше серьезности тем предостережениям, которые со всех сторон шептала ночь:
— УЕЗЖАЙ С ПЭРЛЬЮ!
— Может, мне действительно стоит уехать, — прошептала Джинни, обращаясь к статуе бога. Она долго смотрела в холодные глаза Нептуна, потом, будто он подсказал ей что-то, проговорила вслух:
— Нет, я не могу уехать. Это означало бы признать себя побежденной. Я не отступлю и все равно добьюсь своей цели.
Наяды встретили эту тираду с безудержной иронией во взоре.
За спиной вдруг раздался скрип открывающегося окна. Джинни обернулась с виноватым лицом. Свет из окна в кабинете Пола лился вниз, разбиваясь о камни, которыми был выложен весь внутренний дворик.
Пол стоял спиной к окну и поэтому не мог увидеть Джинни. Он что-то говорил Рэю, облокотившемуся спиной о книжный шкаф.
Джинни поднялась, чтобы уйти, но долетевшие до слуха слова Пола заставили ее остановиться. Она замерла.
— ... все равно не дам ей уехать с острова, — в голосе Пола чувствовалась
Джинни снова присела на каменный бортик фонтана, пытаясь спрятаться в тени насмешливых наяд. Из того, что она услышала, ей стало понятно, что Пол и Рэй говорят о ней, и хотя всем своим существом Джинни не принимала тех, кто подслушивает под окнами, она почувствовала, что не может встать и уйти.
Ответ Рэя она не расслышала, а ветер, внезапно налетевший с моря, заглушил голос Пола. Он отошел от окна. Джинни какое-то время еще боролась со своей совестью, раздумывая о том, зайти ли ей в дом или остаться, но в конце концов желание узнать правду восторжествовало.
Она тихонько поднялась и, неслышно ступая по камням, прокралась поближе, стараясь не попасть в белый квадрат света, падавшего из окна.
Теперь говорил Рэй. Джинни услышала:
— ... тоже самое, что произошло с твоей женой.
— Да кто ты такой, чтобы утверждать, что это был не несчастный случай? — возмущенно произнес Пол.
Джинни так вжалась в стену, что сквозь плащ почувствовала каждую шероховатость камня и исходящий от него холод. Ее сердце стучало так сильно, что Джинни подумала, что Пол и Рэй сейчас услышат этот стук в комнате.
Коротко и сухо рассмеявшись, Рэй повторил:
— Это был не несчастный случай. И нам обоим это хорошо известно.
— Ну, хорошо, — после некоторой паузы проговорил Пол. — Пусть нам обоим это известно.
Камень под руками казался все холоднее. Откуда-то издалека ветер доносил равномерный шум волн, разбивающихся о прибрежные скалы, рядом тихонько журчал фонтан. Из кухни, где все еще возилась Мария, шел теплый кисловатый запах свежего хлеба.
Итак, смерть Сьюзан не была трагической случайностью. Джинни чувствовала, как ее раздирают противоречия. Какая-то часть ее "Я" всегда считала, что Сьюзан стала чьей-то жертвой, и эта часть могла теперь торжествовать. «Другая» Джинни была готова разрыдаться.
Она тряхнула головой, словно пыталась отогнать противоречивые мысли, и вся обратилась в слух.
— Если она останется, с ней произойдет то же, что и с Сьюзан, — заявил Рэй.
— Но я все равно не могу допустить, чтобы она уехала отсюда, — сказал Пол, возвращаясь к окну. Джинни еще крепче вжалась в стену.
— Проклятье! — внезапно воскликнул Пол.
Джинни вздрогнула. Она вдруг вспомнила, что забыла у фонтана лампу, которая ярко светила посреди ночной темноты. Ее просто невозможно было не заметить.
— Кто здесь? — закричал Пол.
Джинни ничего не ответила. Через несколько секунд она услышала, как он с шумом вышел из комнаты в коридор, ведущий во внутренний дворик. Ей не оставалось ничего делать, как броситься бежать.
Она опрометью кинулась к воротам, которые выходили на тропинку, ведущую к причалу.
Джинни сбегала вниз по высоким каменным ступеням, не чувствуя под собой ног. Плащ распахнулся и, держась на одной застежке, хлестал по спине. Холодный ветер, сжатый массивными каменными стенами, налетал порывами, бил в лицо и трепал волосы. Казалось, он хотел заморозить слезы, катившиеся по щекам Джинни.