Кровавая любовь
Шрифт:
— Он здесь не останется.
— Хорошо. Но мне все равно нужно с ним поговорить.
Она тяжело вздыхает и обменивается усталым взглядом с моим отцом. Затем они вдвоем направляются к двери, Солон отступает в сторону, отводя глаза от ненависти в их взглядах.
— Не думаю, что тебе следует оставаться наедине с этим монстром, — замечает мама, останавливаясь за дверью. — Это небезопасно.
— Я знаю. Всего лишь на минутку.
— Мы будем в гостиной, — говорит папа, закрывая за собой дверь.
Внезапно моя спальня
Я смотрю на Солона, не зная, что сказать. С чего начать.
— Прости, — тихо говорит он мне, от страдания морщит лоб, глазами медленно изучает мое лицо. — Мне так жаль, Ленор.
— Я знаю, — говорю ему.
— Почему ты не убежала?
Я хмурюсь.
— Что ты имеешь в виду? Якобы, это моя вина?
— Это не твоя вина, — быстро возражает он. — Но я сказал тебе бежать. Когда понял, что это произойдет, сказал убегать, и знаю, что ты меня услышала. Почему ты не послушалась?
Я качаю головой.
— Нет. Я не пойду по этому пути. Ты пытаешься свалить вину на меня.
— Никто не сваливает вину на тебя! — сердито говорит он. — Очевидно, я сделал это с тобой. И я ненавижу себя больше, чем ты можешь себе представить. Твоя мама приставила лезвие к моему сердцу, и мне хотелось, чтобы она вонзила его. Единственное, что удерживало, — это мысль, что я должен увидеть тебя, узнать, что с тобой все в порядке.
— Ну, вот я здесь. В порядке. — Черт возьми, пожалуйста, не лезь добровольно ни под какие ведьмины клинки. — Я просто… как это случилось? Как могло… я посмотрела в твои глаза, Солон, и ты исчез. Тебя не было.
— Я же говорил тебе! — грубо твердит он, глаза его горят. — Говорил, кто я такой. Ты своими глазами видела, что я способен сотворить с любимыми. Ты знала. И не притворяйся, что это не так.
— Знала! — кричу я. — Просто подумала… подумала, что я…
— Подумала, что ты особенная?
Ого. Такое чувство, будто он только что ударил меня в грудь.
Я проглатываю боль, мой желудок сжимается.
— Да, — слабо отвечаю я. — Так и было. Я думала, что особенная. Ты сам мне это говорил, Солон, я…
— Ты особенная для меня, — говорит он, бросаясь вперед. Я задыхаюсь, когда тот хватает меня за руки, крепко сжимая пальцы, мое сердце бешено колотится в груди. — Ты для меня все. Но я — не зверь.
Я качаю головой, слезы текут по щекам.
— Нет, Солон. Ты зверь. Это часть тебя, и ты никогда не сможешь убежать. Я никогда не смогу сбежать. В следующий раз он убьет меня. Доведет дело до конца.
Его ноздри раздуваются, челюсть сжимается в твердую, напряженную линию.
— Следующего раза не будет.
— Да, будет, — возражаю я. — Конечно, будет. В любое время, пока я буду с тобой, то…
— Ты не будешь со мной, — резко говорит он, и между его бровями пролегает морщинка. — Вообще.
Я
— Что… что ты имеешь в виду?
— Я не собираюсь подвергать тебя риску, — серьезно говорит Солон, глубоко вдыхая. — Не могу. Мы не можем… мы не можем быть вместе вот так, не при таких обстоятельствах.
Я моргаю.
Мое сердце, кажется, вот-вот разобьется вдребезги, как будто еще один удар, и оно разлетится на миллион осколков.
Он не…
Мы не…
— Ты бросаешь меня? — удается произнести мне. И, боже, это звучит так глупо, но я чертовски напугана.
Он плотно сжимает губы, громко сглатывая.
— Ленор.
Я качаю головой.
— Нет. Нет. Просто скажи, что это не так. Это неверное решение, Солон.
— Это единственное решение, — говорит он мягким и срывающимся голосом, в его глазах боль, и меня шатает от такой сильной боли, что начинает затуманиваться зрение.
— Ты любишь меня? — шепчу я, прижимая пальцы к его груди, к сердцу. — По-настоящему?
Его лицо искажается.
— Я очень люблю тебя.
— Тогда это не выход.
— Я не могу рисковать потерять тебя! — кричит он, скидывая мои руки. — Пожалуйста, черт возьми, Ленор, послушай меня. Послушай. Я до смерти люблю тебя, но наша любовь должна быть живой. Когда я жив, и ты тоже. Не могу потерять тебя. Причинять боль. Мне нужно… нужно разобраться в себе, держаться подальше, чтобы…
— Нет, — быстро говорю я, хватая его за руку и крепко сжимая. — Ладно. Может быть, сейчас побыть немного врозь пойдет на пользу. Пока ты… не разберешься во всем. Держи себя в руках. Запри эту свою сторону на некоторое время обратно в клетку. Но это не долгосрочное решение. Я этого не допущу.
— Ты не можешь это контролировать, лунный свет.
— И ты тоже! — кричу я. — Ты тоже, Солон. Мы оба во власти того, что внутри тебя. Но я не позволю тебе уйти от меня. Понятно? Мне не хочется умирать, но и терять тебя тоже не хочу. И пока ты все еще любишь меня так же, как я тебя, я не откажусь от нас без боя.
Он пристально смотрит на меня, тяжело дыша.
— Пожалуйста, — продолжаю я. — Борись со мной. Не сдавайся.
Его взгляд опускается туда, где я держу его за руку.
— Как, по-твоему, мы должны бороться с этим? — тихо спрашивает он.
— Не знаю, но попытаемся. Ты у меня в долгу.
Он закрывает глаза и делает глубокий вдох через нос.
— Ладно. Просто скажи мне, что делать.
— На данный момент, думаю… думаю, будет лучше, если я останусь здесь. Нам нужно держаться на некотором расстоянии. Не хочу жить в страхе, что зверь покажется в любой момент. Не хочу его раздражать. Мне нужно быть готовой к следующему разу. Может, смогу научиться какой-нибудь магии. Смогла же я удержать тебя на расстоянии, вероятно, смогу сделать это снова. Надо удостовериться.