Кровавая любовь
Шрифт:
Она лежала на боку, глядя на Скарде с такой любовью и обожанием, что он сразу же затвердел, а кровь у него закипела.
— Кто она? — спросил Скарде, не сводя глаз с женщины с темными глазами, темными волосами, красными губами и пышной грудью. Скарде был теперь так тверд, что это причиняло физическую боль, и им двигало другое странное желание — не просто трахаться, но и насытиться. Выпить ее кровь.
Для него это было чуждо, его сводил с ума ее вид, ее запах.
«Она — ключ», — сказало
Скарде подошел к женщине, не сводя с нее глаз. Та улыбнулась, прикрыв веки, провела руками по своей груди, вниз по мягкому животу, к влаге между ног.
«Делай, что хочешь», — подбадривал его голос. — «Возьми ее, оскверни, пусти ей кровь. Возьми все, что у нее есть и забери себе».
Скарде не хотел причинять боль этой женщине, но тот не был ангелом. За свою жизнь он убил несколько женщин, война заставляет людей делать то, чего те не хотят, но должны.
Он встал над женщиной, его нос наполнился зловонием смерти и серы, снял с себя одежду. Обнаженный, большой и твердый, чем когда-либо, член болезненно пульсировал в руке.
Женщина раздвинула для него ноги, раздвинула пальцами свои складочки, поманила.
Он опустился на колени, истекая слюной, и одним сильным, жестоким толчком вогнал свой ноющий член глубоко в нее.
Женщина закричала.
Не от удовольствия, а от боли.
Скарде удивленно уставился на нее, но было уже слишком поздно.
Его было не остановить.
«Да», — голос продолжал звучать. — «Трахни ее, выпей ее, сожри ее. Пока ничего не останется».
Зрение Скарде затуманилось, словно от налившееся от вожделения крови.
Он жестко трахал ее на каменном полу, об который билась ее голова, крики эхом отдавались в пространстве, и эти крики только подстегивали еще больше, его кровь кипела, как будто внутри разгорался вечный огонь. Чем больше боли он причинял, тем сильнее он становился.
«Кровь», — произнес голос над ним. — «Кровь — это жизнь. Кровь — это освобождение. Выпей из нее».
Скарде продолжал вгонять в нее свой член в изнуряющем темпе, его оргазм был близок, но не настигал. Он догадывался, что познает желаемое облегчение, если выпьет ее кровь.
И жилка у нее на шее была плотной и темной в контрасте с бледной кожей.
Манила к себе.
Он наклонился и укусил. Его клыки были не очень острыми, притупились с годами, и потребовалось немало усилий, чтобы прокусить кожу. Ему пришлось стиснуть челюсти, как бешеному псу, и двигать головой взад-вперед, пока кожа не начала рваться и кровь не потекла в его рот. Он жадно глотал жидкость, сплошь состоящее из соли, меди и серы.
«Да, выпей меня».
Но это говорила не женщина. Она даже больше не кричала. Стала холодной, безжизненной, мертвой.
Это был тот голос.
Существо.
Скарде
Существо улыбалось. Если это можно было назвать улыбкой. Если это действительно был рот, а не дыра в какую-то адскую вечность.
Скарде снова посмотрел на женщину.
Она исчезла.
Там вообще ее не было.
Лишь хвост.
Кожистый, темный и твердый. Грубая, покрытая шероховатостями кожа, с небольшой прорехой, из которой свободно вытекала кровь.
Это существо обмануло Скарде.
Не было никакой женщины.
Только этот зверь.
Он прокусил ему кожу.
Он выпил его кровь.
«Теперь все завершено», — сказал голос. — «Ты займешь свое место здесь, получишь вечную жизнь. Будешь жить с тьмой, обманешь смерть, потому что ты и есть теперь смерть. Ибо смерть — это все, что ты принесешь в этот мир, и в следующий, и в последующий. Тебе больше не нужно бояться».
У Скарде даже не было времени почувствовать отвращение, потому что его тело немедленно начало меняться. Ему казалось, что кости ломаются, органы смещаются, как будто сердце перестало биться, а воздух покинул легкие. Зубы выпали, покатившись по каменному полу, и свежие острые клыки больно вонзились в десны.
— Кто я такой? — Скарде закричал от ужаса, голос эхом разнесся по пространству, когда его тело преобразилось, исказилось и стало чем-то нечеловеческим.
Существо хихикнуло.
«Теперь ты мой сын, Скарде. И ты станешь адом на земле».
Глава 1
Ленор
Наши дни
— Извините, мисс. Вы в порядке?
Конечно. Я просто забыла, как дышать, вот и все.
Поднимаю голову и оглядываюсь через плечо, увидев мужчину в тяжелом пальто и с неухоженной бородой, а на его лице следы недоброй жизни. Он смотрит на меня с беспокойством, и, видимо, не зря. То, что этот незнакомец волнуется обо мне, означает, что я выгляжу как-то не так.
Быстро улыбаюсь ему, хотя снаружи меня трясет, а внутри я кричу.
— Все в порядке. Спасибо.
Вранье. Все это ложь.
Мгновение он наблюдает за мной, все еще оставаясь в тени переулка. Не знаю, как я оказалась так близко к району Тендерлойн, наверное, не обращала внимания на то, куда иду. Когда вышла из дома, я была в состоянии сна, мне был безразличен путь, лишь бы добраться до воды. По какой-то причине думала, что вид залива Сан-Франциско успокоит мое сердце, очистит разум и напомнит, что я все еще та Ленор Уорвик, которую знала всю свою жизнь. Что все еще остаюсь собой, независимо от того, кто я сейчас, независимо от того, что сделала.