Кровавая месть
Шрифт:
— Нет, нет. Я обниму руками твой затылок, прильну к твоей груди, потому что не смогу посмотреть тебе в лицо, не смогу показать тебе мое… вожделение!
Они в отчаянии держались за руки, Виллему подалась слегка вперед, нетерпеливо переступая ногами.
— Да, — прошептал он. — И пока ты будешь прятать свое лицо, я подниму твои юбки!
— А под ними ничего нет, — шептала она.
— Виллему, мы зашли так далеко, что я больше не в силах стоять на ногах. Не кажется ли тебе, что нам лучше лечь?
Она вздохнула.
— Да, это лучшее, что может быть… — торопливо и испуганно
— Я хочу пробраться к тебе…
— Давай, и поскорее!
— Нет, ничего не получится… Если бы я был в полной силе, я, возможно, мог бы выломать жердь, хотя все они крепко вбиты в землю. Но у меня сейчас нет силы в руках, я не могу ни за что взяться, пока не заживут раны. Виллему, что же нам делать?
Голос у него был такой растерянный, такой опустошенный, что мечта вмиг испарилась. Оба почувствовали безнадежность ситуации во всей ее жгучей остроте.
Виллему убрала руки, закрыла ими лицо и опустилась, рыдая, на колени.
Доминик не нашел слов утешения.
В амбаре стало почти совсем темно. Одновременно с этим похолодало. Все контуры стали расплывчатыми и туманными, стоило только угаснуть безнадежной вспышке чувств. По краям рта Доминика пролегли горькие складки: он ничем не мог помочь своей возлюбленной. Единственной надеждой его было то, что утром он наберется сил и взломает дверь или перегородку — и они смогут убежать. Но откуда у него будут силы, если их перестали кормить? Оба они страдали от голода.
Он еще не знал, что никакого утра у них не будет…
А в это время воллерский помещик и его друг судья приближались к амбару. Они собрали всех своих людей, чтобы все они были свидетелями замечательного спектакля — когда старое, заброшенное поместье вместе с амбаром будет объято пламенем.
Такой костер стоил ведьмы из рода Людей Льда!
12
В Гростенсхольме решили, что нужно взять с собой нотариуса. Ведь им предстояло иметь дело с судьей, а тут далеко не уедешь, когда на твоей стороне лишь простые норвежские граждане.
Андреас поскакал за ним на рассвете, и пока все ждали их, Маттиас вместе с Никласом занялся Скактавлом.
Молодой Никлас, получивший в пятилетнем возрасте крещение огнем при спасении жизни Микаела, редко использовал свои удивительные способности. Отчасти потому, что сам побаивался их, а отчасти поддаваясь необъяснимому предчувствию того, что нужно экономить силы для предстоящей ему в будущем задачи. И после того, как ему пришлось отказаться от Ирмелин, он стал ко всему равнодушен — но Скактавл стал исключением.
Они не очень-то надеялись, что этот дворянин выживет — слишком серьезны были его ранения. Но в нем еще теплилась жизнь, и они старались сделать все, что было в их силах. Время от времени Маттиас доставал старинные запасы Людей Льда, что делал крайне редко. Он рылся среди своих разложенных по порядку ведьмовских снадобий, стараясь найти средство, дающее изможденному телу новые силы для борьбы со смертью.
Никлас тяжело воспринял исчезновение Виллему. Он никак не мог простить себе, что в течение последнего года относился к ней с таким
Подобно Доминику, Никлас глубоко и искренне верил в Бога. Оба знали об отказе Виллему ходить в церковь, оба понимали, что проявляется наследственность. Поэтому они считали, что из всех троих, имевших кошачьи глаза, Виллему была самой «меченой». Но Никлас никогда не наблюдал проявлений ее способностей. Он вообще не знал, каково ее призвание — для злых ли, добрых дел она получила в наследство желтые глаза.
Бедному Никласу пришлось потрудиться с грудной клеткой Скактавла. К тому же он никак не мог сосредоточиться на раненом. Но все-таки он заметил улучшение сердечного ритма — он знал, что его целительные руки оказывают воздействие помимо его воли.
Маттиас не отходил от раненого: он прилагал все свои силы, чтобы спасти этого человека.
Так что все не трогались с места весь день, пока ни прибыл из Акерсхюса нотариус с военным подразделением.
Марит стала, бесспорно, центром внимания: она помнила не так уж много о том холме между Энгом и Мубергом, но ей предстояло вести за собой целую толпу знатных людей!
Наконец-то все тронулись в путь. Марит сидела впереди Ларса на их старой кляче, они впервые в жизни ехали верхом в такой компании.
Здесь собралась вся родня из рода Людей Льда, в том числе и Габриэлла, несмотря на протесты Калеба. Только Эли осталась дома, чтобы присмотреть за Элизой и Йеспером, а также Хильда, чтобы ухаживать за Скактавлом, который имел короткую беседу с нотариусом.
Здесь были все мужчины из Свартскугена. Их осталось теперь не так много, но те, кто еще был жив, горели желанием вступить в бой. Наконец-то воллерский помещик получит то, что он давно заслужил! Были еще арендаторы из Гростенсхольма, а также парни из Эйкебю и просто посторонние. Кому не хочется слегка пощекотать себе нервы, да и фрекен Виллему любили в этих краях. Доминика знали не так хорошо, потому что он жил в Швеции.
Прошло уже три дня с тех пор, как Доминик отправился на поиски Виллему, и каждому было ясно, что с ним произошло несчастье. Те у кого не было лошади, садились сзади товарища. Брали только мужчин, 10—12-летних мальчишек отсылали домой.
Это был настоящий боевой отряд, ехавший через лес к округу Муберг.
Было решено сразу же пуститься на поиски места заточения Виллему, не заезжая в поместье Воллера или судьи. Они не должны были знать об этом, в противном случае они могли бы дать распоряжение расправиться с Виллему.