Кровавая вода. Олиба

Запольская Нина

– Вы проводите нас туда?
– спросил капитан у Йаро.

Йаро выслушал дона Родригу и ответил:

– Передайте вождю Линчу, что идти или не идти куда-либо за нас решает наш колдун, а ещё вождь...

Капитан согласно кивнул. Платон наклонился к капитану и что-то прошептал ему на ухо. Капитан сказал дону Родригу, а тот спросил у Йаро:

– А не согласится ли достойный Йаро обменять нам два лука со стрелами?..

–

А на что будем меняться?
– быстро спросил Йаро, он как-то сразу оживился, от его сдержанности не осталось и следа.

Капитан посоветовался с Платоном.

– На платок, - сказал Платон и бросился к своему мешку. Вернувшись, он развернул платок и встряхнул его - платок был ярко-красный, из тонкой бумажной материи. Глаза Йаро загорелись, он согласно кивнул и протянул руку за платком. Получив платок, Йаро стал прилаживать его на голову. Платон помог ему, а Жуан протянул Платону зеркало. Платон показал Йаро его отражение. Йаро жадно смотрел на себя в зеркале, потом с большой неохотой выпустил зеркало из рук.

Когда он ушёл из лагеря, мистер Трелони с усмешкой спросил у Платона:

– Из луков с Жуаном пострелять хотите? У вас же настоящее оружие есть...

Вместо Платона сквайру ответил капитан.

– У лука, мистер Трелони, перед огнестрельным оружием есть два огромных преимущества, - сказал он.
– Это бесшумность и большая частота выстрелов... Были бы стрелы... Пусть с Жуаном стреляют, это может пригодиться...

Ночь прошла спокойно, а вот утром, перед завтраком, к доктору, сидящему у костра, подошёл сзади матрос Брусок и что-то стал шептать ему на ухо.

– Дик! Как ты умудрился? Мы же все в платках!
– вскричал доктор, он вскочил на ноги и потащил матроса за руку от костра.

Через некоторое время доктор вернулся, удручённый и растерянный.

– Что случилось, доктор?
– спросил его мистер Трелони.

– Случилось то, чему и следовало случиться!
– воскликнул доктор с сердцем.
– У наших матросов вши!.. Я их всех послал мыться и вычёсываться к ручью... Потом буду их мазать серортутной мазью...

– Ну что вы хотите, доктор? Первые упоминания о вшах встречаются уже в трудах Аристотеля!
– сказал мистер Трелони успокаивающе.

Доктор поджал губы - он был расстроен. Он ещё какое-то время потоптался у костра, явно не находя себе места, потом решительно направился

в свою палатку. Из палатки он вышел со своей сумкой в руках и устремился в сторону ручья. С ним пошёл Жуан. Дон Родригу проводил сына долгим взглядом.

Капитан с Платоном уже разделали тушу сегодняшней добычи, они стали отрезать от неё куски и нанизывать их на толстые прутья. Из лагеря туземцев доносились неясные звуки, мистер Трелони время от времени напряжённо посматривал в ту сторону.

Матросы, доктор и Жуан вернулись в лагерь, когда мясо было уже почти готово. Скоро все тихо принялись за еду, изредка обмениваясь отдельными замечаниями. Неловкую тишину нарушил доктор, которого последний эпизод с матросами явно вывел из себя.

– А вы думаете, почему в старину все ходили исключительно в шляпах?
– вдруг спросил он высоким голосом.
– Посмотрите на парадные портреты вельмож...

– Ну, вы уж скажете, доктор, - откликнулся сквайр со своего места.
– По-вашему, из-за вшей? Фи... И потом, мы тоже ходим в шляпах.

– Конечно, ходим - того и гляди подцепишь какую-нибудь заразу, - проворчал доктор и вдруг заговорил совсем другим, каким-то вдохновенным тоном.
– Но я верю, что в будущем, лет через сто, шляпы носить никто не будет... Они отомрут. Останутся, если только для красоты...

– Ну, доктор, вы неисправимый фантазёр, - ответил ему мистер Трелони, улыбаясь.

– Да точно вам говорю!..
– вскричал доктор обиженно, потом примиряюще продолжил.
– Ну, хорошо... Ну, не через сто - пускай через двести, через триста... Люди не будут носить шляпы... Шляпы останутся только у тех, кому они действительно нужны - у воинов или у моряков...

– Доктор! Вы завираетесь!..
– воскликнул капитан восхищённо.

Доктор Легг заулыбался, склонив голову на бок, и оглядел всех добрыми глазами: матросы, которым надо было идти за дровами, отходили от костра, беззлобно посмеиваясь, дон Родригу отечески щурился, у Платона рот был до ушей, а мистер Трелони, сидя по-турецки, насмешливо качал головой, как китайский божок.

– Да что это за жизнь за такая - никогда не соври?
– закричал вдруг доктор громко и возмущённо.

И у него было такое лицо, что все вокруг содрогнулись от хохота, даже Жуан, который не понял из сказанного ни слова.