"Кроваво-Красная" Армия. По чьей вине?
Шрифт:
Товарищ Серго собутыльников не сдал и даже обиделся: ну, отметили, делов–то. В марте–апреле 1920 года, в ходе разгрома белогвардейцев в районах Екатеринодара и Новороссийска, Уборевич командовал 9–й армией Кавказского фронта. За умелое руководство войсками был награжден Почетным революционным оружием. В апреле–июле снова командовал 14–й армией в войне с Польшей, июле―ноябре руководил боевыми действиями войск сдерживавшей врангелевцев 13–й армии. За бои в районе Бердянск―Мелитополь получил второй орден Красного Знамени. Снова принял 14–ю армию, вел на Украине бои с «буржуазно–националистическими
В январе–апреле 1921 года, будучи помощником командующего Вооруженными силами Украины и Крыма, Иероним Петрович занимался ликвидацией «Гуляй–полевской свободной народной анархической республики». С конца апреля при подавлении Тамбовского мятежа был заместителем Тухачевского. Командовал сводной группой из двух кавалерийских бригад и броневого отряда. Летом в качестве командующего войсками Минской губернии громил контрреволюцию в Белоруссии.
С августа 1921 года командовал 5–й армией и войсками Восточно–Сибирского военного округа. В августе 1922 года Уборевич сменил Блюхера на посту военного министра Дальневосточной Республики и главнокомандующего Народно–революционной армией. Под его руководством была разработана и проведена Приморская операция, завершившаяся взятием Владивостока и отмеченная третьим орденом. После чего вновь принял 5–ю армию. С ноября 1924 года являлся заместителем командующего и начальником штаба Украинского военного округа.
В 1925 году Уборевича назначили командующим войска ми Северо–Кавказского округа, где снова подняли головы «чечбандиты». Новый командующий, использовав собственный богатый опыт подавления антисоветских выступлений в различных регионах страны, в кратчайшие сроки подготовил и провел военную операцию по «разоружению населения Чеченской автономной области».
Согласно утвержденной Уборевичем инструкции, войска Красной Армии окружали чеченские аулы и предлагали в срок не более двух часов сдать все имеющееся оружие. В случае невыполнения требований населенные пункты обстреливались артиллерией и авиацией до полной капитуляции противника. После чего ОГПУ производило изъятие «порочного и бандитского элемента».
Операция началась 25 августа и продолжалась две недели. Артиллерийскому и ружейно–пулеметному обстрелу подвергся 101 населенный пункт, воздушной бомбардировке ― 16 аулов, было взорвано 119 домов, арестовано более 300 человек, изъято свыше 25 тысяч винтовок, 4 тысяч револьверов и около 80 тысяч патронов.
В 1927―1928 годах Иероним Петрович учился военному делу в Германии, после чего сменил Ворошилова на посту командующего войсками Московского округа. В 1930― 1931 годах был заместителем председателя Реввоенсовета СССР и начальником вооружения РККА. Наконец, в 1931 году принял Белорусский военный округ.
По отзывам сослуживцев, Уборевич любил практическую работу в войсках, в нем чувствовалась «военная косточка».
Командарм 1–го ранга Белов Иван Панфилович родился в 1893 году в крестьянской семье. Готовился стать учителем, но жизнь повернула иначе. Прошел Первую мировую войну, получил три Георгиевских креста и унтер–офицерские лычки. Сразу после Февральской революции записался в левые эсеры, был избран председателем полкового комитета 1–го
Во главе полка в октябре 1917 года устанавливал Советскую власть в Ташкенте. С января 1918–го Белов состоял начальником гарнизона и комендантом крепости Ташкент. В январе 1919 года в городе произошло выступление левых эсеров. Иван Панфилович, проявив «исключительную находчивость», товарищей по партии передавил и перебежал в РКП(б).
Полгода, с апреля 1919 года, он был главкомом войсками Туркестанской республики, затем командовал 3–й Туркестанской стрелковой дивизией. В июне 1919–го начдив Белов подавлял «белогвардейский мятеж» гарнизона Красной Армии, стоявшего в городе Верном, в сентябре ― руководил обороной Андижана.
В августе―сентябре 1920 года во главе Бухарской группы войск Иван Панфилович «блестяще провел операцию» по захвату независимого (эта независимость была подтверждена большевиками в марте 1918 года, а вот два года спустя было признано «необходимым разделаться с Бухарским правительством») сопредельного государства Бухарский эмират, организованную с целью оказания «революционной братской помощи бухарскому народу в его борьбе с деспотией бухарского самодержца», а также конфискации эмирской казны, которая оценивалась в 150 миллионов рублей золотом.
Братская помощь сопровождалась варварским разрушением крупнейшего мусульманского центра ― Старой Бухары (по мнению командующего Туркфронтом Фрунзе, «оплота мракобесия и черносотенства»), уничтожением исторических памятников, применением химических снарядов, неслыханными преступлениями оккупантов и разгулом мародерства. Белов со своим штабом особо отличился при разграблении сокровищницы эмира. У представителя ВЧК в Туркестане товарища Я.Х. Петерса глаза на лоб полезли, когда у одного лишь командира Бухарской группы он изъял мешок золотых слитков, денег и серебра, столь необходимых мировой революции.
«После сдачи Бухары,
― сообщал член «тройки» Реввоенбюро Машицкий, ―
начались поджоги и невероятные грабежи и мародерство. Все богатства, содержащиеся в подвалах и кладовых Регистана, разграблены, громадные несгораемые шкафы разбиты, разломаны… В грабеже принимала участие Красармия, и два эшелона с награбленным имуществом направлены в Ташкент…
Быстро установился порядок, на основании которого в память о «революции» в Бухаре раздаривались драгоценные предметы, часто имеющие историческое значение, и дело с этим дошло до того, что каждый, оказавшийся в Бухаре, считал зазорным не увезти что–нибудь «на память».
Эмир Сайд Алим бежал в Афганистан, а Бухарская область до начала 30–х годов оставалась очагом басмачества и перманентных восстаний. Иван Белов и его преемники, не вникая в тонкости Востока, рубили контру в капусту. Военком 1–й Туркестанской кавдивизии И. Винокуров рапортовал:
«Положение сейчас в Восточной Бухаре крайне плачевно, теоретически мы здесь закрепляем Советскую власть, а практически рубим бедноту тысячами… Я теперь совершенно не представляю, какие нужны колоссальные труды, чтобы примирить с нами население».