Кроваво красная луна - 2. Рождение ведьмака

Мисечко Владимир Александрович

в шесть часов утра чёрный маг открыл воздушную дверь и шагнул в пустоту. Когда мерцание портала исчезло, дом вспыхнул, и за считаные минуты огонь пожрал его. Оставив на том месте, где он недавно стоял, пустое место, а поднявшийся ветер развеял пепел.

Власта сквозь сон почувствовала, что в мире что-то произошло, но просыпаться не стала, а только посильней прижалась к сильной груди Вадима.

Утром, поднявшись, они вместе приняли душ, и выпили кофе. Отправив Вадима в магазин,

рыжая ведьма вызвала Анну. Рассказав ей о своих ночных ощущениях, когда исчез колдун, она это почувствовала. При Вадиме она ничего говорить не хотела. «Меньше знаешь, лучше спишь».

– Я поищу колдуна, - сказала Анна, - если он ещё в этом мире, и сообщу.

– А если его уже нет?

– Тогда будем ждать.

– И сколько это займёт времени?

– Вечером сообщу, а пока отдыхайте и наслаждайтесь своими телами (Анна улыбнулась подруге), пока они у вас есть.

А пока ведьмы договорились, что принимать ничего не будут.

Вечером Анна появилась вновь и сообщила, что Константина нет в их мире.

– Живите пока, но будьте начеку, колдун в любое время может появиться. Сила Вадима не позволит ему вас убить, а там и я подоспею. Я буду за вами наблюдать, «дети мои» и постараюсь в трудную минуту вам помочь. Власта, если что, позови меня, и я тут же появлюсь. А теперь мне пора возвращаться в свой мир.

Попрощавшись с Анной, Власта и Вадим стали жить дальше. Отпуск, что взял Вадим, пролетел незаметно. Через десять дней он вернулся на службу. За время его отсутствия в городе ничего не произошло. Жизнь продолжилась и вернулась в своё прежнее русло, но только не для Вадима. Для всех ребят он остался прежним, но не для себя. Обычный спецназовец умер, раз и навсегда, а родился ведьмак.

Конец.

Сафари по-русски: Возвращение в логово зверя.

Растворился в красках день,

Ночь вступает в свою силу.

На охоту вышел зверь,

Чтоб вволю погулять по миру.

Покинул он свою нору,

Чтоб вдоволь кровушки напиться.

Потешить силушку свою,

А потом навеки вновь забыться.

Он убивал себе подобных,

Не разбираясь, кто есть кто.

Уничтожая всех свободных,

Кто правдой защищал добро.

Лилась кровь кругом рекою,

Вокруг себя, распространяя зло.

Но жили все одной мечтою,

Что в этой схватке победит добро.

Воспрянет духом всё живое,

Поднимет голову свою.

И скинет в пропасть всё чужое,

Чтоб жизнь продолжилась в Раю.

1.

От сильнейшего удара ногой дверь резко открылась, и в профессорский кабинет вошёл невысокий, полный, как колобок, мужчина. Не спрашивая разрешения, он быстро прошёл и сел в глубокое кожаное кресло.

– Прошу, Арнольд Францевич, проходите и присаживайтесь, - словно запоздавшая мысль вылетела из уст вскочившего пожилого профессора.
– Что вас привело в мою скромную обитель?

Полный мужчина обвёл взглядом великолепный кабинет, обставленный дорогой антикварной

мебелью и, посмотрев на стоящего профессора, произнёс:

– Не прибедняйтесь, профессор, не прибедняйтесь. Садитесь, в ногах правды нет. У меня с вами, дорогой мой друг, будет очень долгий и серьёзный разговор на одну очень щепетильную тему.

– Я вас внимательно слушаю, Арнольд Францевич, - хозяин кабинета вышел из-за стола и, закрыв распахнутую настежь дверь, прошёл медленно обратно и вновь присел в своё великолепной работы кресло.
– Может, по коньячку? Мне недавно привезли бутылочку отличного армянского коньяка.

– Не откажусь, профессор, не откажусь.

Выпив по рюмочке, профессор, откинувшись на спинку кресла, заговорил:

– Ну как, Арнольд Францевич, коньячок?

– Превосходный, мой друг, просто великолепный.

– Ну, а теперь я вас слушаю, по какому такому срочному делу я вам понадобился?

Невысокий толстячок, словно смакуя превосходный коньяк, немного помолчал, а потом заговорил:

– У меня к вам, дорогой профессор (толстяк на секунду замолчал, словно подбирая нужные слова), очень деликатный разговор. Даже и не знаю, с чего начать.

– Давай, ещё по одной, а потом как-нибудь, с божьей помощью, язык сам развяжется. И наш с вами разговор пойдёт, как по маслу.

Не чокаясь, старые приятели вновь выпили по рюмочке великолепного армянского коньяка. Посмаковав коньячок, Арнольд Францевич продолжил:

– У меня есть один приятель. То есть, не лично у меня, а у моего хорошего знакомого. Так вот, называть его имени я не буду, да и незачем. Он попросил меня об одной очень деликатной услуге.

– А при чём здесь я?
– перебил толстячка профессор, продолжая держать в руке рюмку.

– Дело касается охоты, как вам лучше объяснить?

– Я тебя понял, милый друг, о чём ты хочешь со мной поговорить. Не стесняйся, говори напрямую, - профессор посмотрел на гостя и улыбнулся.

– Спасибо за понимание.

– Не за что. Я тебя слушаю, чего хочет твой приятель?

– Он не мой, как я уже раньше обмолвился, он моего очень хорошего знакомого.

– Да, чёрт с ним, с твоим знакомым, говори, что надо от меня?
– Выходя из себя, но, не показывая виду, произнёс профессор.

– Так вот, - вновь заговорил Арнольд Францевич, - три дня назад мне позвонил Игнат... (но поняв, что чуть не проговорился, резко замолчал, а потом, как ни в чём не бывало, продолжил), мой знакомый и договорился со мной встретиться. Вчера он пришёл ко мне, но не один, а с приятелем. Так вот, он попросил меня, чтобы я поговорил с тобой (толстяк посмотрел на профессора) насчёт охоты. Ну, ты меня понял, о чём я?