Кровавое эхо

Чайлд Ли

Элис потянулась за документами. Ричер быстро просмотрел их, обращая особое внимание на четвертую колонку, которая соответствовала расходам. Расходов было много. Но все они оказались мелкими и бессистемными. Самая большая выплата – двести девяносто семь долларов. Несколько раз Кармен снимала суммы, не превышающие ста долларов.

– Сложите расходы за последний месяц, – предложил Ричер.

– Получается девятьсот долларов, – сосчитала Элис.

– Даже если она их не потратила, девятьсот долларов – это слишком мало. Во всяком случае, профессионалы за такие деньги работать не станут.

Уокер молчал.

– Нам необходимо

с ней поговорить, – сказал Ричер.

– Мы не можем, – вздохнул Уокер. – Ее отправили в тюрьму штата.

– Она не убивала Слупа. Она вообще ничего не делала. Кармен невиновна.

– Но почему она сделала признание?

Ричер закрыл глаза и некоторое время сидел, не шевелясь.

– Она была вынуждена, – сказал он. – Кто-то ее заставил.

– Кто?

Ричер открыл глаза.

– Я не знаю, кто именно, но мы можем выяснить. Попросите принести записи судебного пристава, и мы узнаем, кто ее посещал.

По застывшему лицу Уокера все еще стекал пот, но он поднял трубку, набрал внутренний номер и попросил, чтобы ему срочно принесли журнал, в котором фиксировались посещения. Они молча ждали. Через три минуты из коридора послышались тяжелые шаги, и в кабинет вошел судебный пристав. Это был мужчина из дневной смены. Он учащенно дышал после того, как бегом поднялся по лестнице. В руках он держал толстую книгу.

Уокер взял ее у пристава и открыл, быстро просмотрел и положил на стол в открытом виде. Потом пальцем ткнул в нужное место. Кармен Грир прибыла ранним утром понедельника. Ее увезли два часа назад представители управления исправительных учреждений Техаса. За это время у нее дважды был один и тот же посетитель. В девять часов утра в понедельник и в полдень во вторник к ней приходил помощник окружного прокурора.

– Сначала предварительный допрос, а потом признание, – сказал Уокер.

Других записей в журнале не было.

– Здесь все верно записано? – спросил Ричер.

– Гарантирую, – сказал судебный пристав.

Ричер еще раз посмотрел в журнал. Первый визит помощника окружного прокурора продолжался две минуты. Очевидно, Кармен Грир отказалась давать показания. Второй раз допрос продолжался двенадцать минут. Затем ее отвели наверх, чтобы записать на видеокамеру признание.

– И больше никто не заходил? – спросил Ричер.

– Были телефонные звонки, – ответил судебный пристав.

– Когда?

– Весь понедельник и во вторник утром.

– И кто ей звонил?

– Ее адвокат.

– Ее адвокат? – удивилась Элис.

Пристав кивнул.

– Он все время морочил мне голову. Пришлось постоянно выводить ее из камеры к телефону.

– И как зовут ее адвоката? – поинтересовалась Элис.

– Нам не разрешено задавать этот вопрос, мэм. Это конфиденциальная информация. Все беседы с адвокатом остаются тайными.

– Это был мужчина или женщина?

– Мужчина.

– Латиноамериканец?

– Не думаю. Он говорил нормально. Впрочем, голос казался немного приглушенным. Наверное, какие-то проблемы на линии.

– И каждый раз звонил один и тот же человек?

– Думаю, да.

Немного помолчав, Уокер отпустил судебного пристава. Они слышали его удаляющиеся шаги по коридору. Потом дверь за ним захлопнулась.

– Она не говорила нам, что ее кто-то представляет. Более того, Кармен заявила, что ей не нужен адвокат, – сказал Уокер.

– Она и мне сказала то же самое, – проговорила Элис.

– Необходимо

выяснить, кто этот человек, – заметил Ричер. – Пусть телефонная компания проверит телефонные звонки.

Уокер покачал головой.

– Это невозможно. Разговоры между адвокатом и его клиентом являются конфиденциальными.

Ричер пристально посмотрел на Уокера.

– Вы действительно считаете, что это был адвокат?

– А вы думаете иначе?

– Я совершенно уверен, что ей звонил какой-то мужчина, который заставил ее солгать. Подумайте сами, Уокер. Когда ваш помощник попытался допросить ее в первый раз, Кармен отказалась с ним говорить. А через двадцать семь часов во всем призналась. И за это время она общалась только с человеком, звонившим ей по телефону.

– Но какими угрозами ее можно было заставить признаться в убийстве?

Команда убийц чувствовала себя неловко – няньками им быть еще не приходилось. Все они испытывали похожие чувства, и причины на то были одинаковыми. Они никогда прежде не держали в заложниках ребенка. Забрать девочку было обычной практикой, они и раньше использовали детей в качестве приманки. Женщина и высокий светловолосый мужчина отправились в «Красный дом» вместе, поскольку считали, что именно так должны действовать социальные работники. Они приехали в большом официальном седане и вели себя с профессиональной деловитостью. К тому же они с лицемерным видом повторяли, что выше всего ставят благополучие ребенка. Они привезли большую стопку фальшивых бумаг. Впрочем, бумаги были на официальных бланках. Однако бабушка ребенка даже не взглянула на них. Она не стала возражать, что показалось им странным, и сразу же отдала им ребенка, словно хотела побыстрее от него избавиться.

Девочка тоже не сопротивлялась. Все время, пока парочка убийц оставалась в красном доме, девочка молчала и не задавала вопросов. Казалось, она старалась произвести хорошее впечатление. В результате ее усадили в машину и увезли. Никаких слез, скандалов или истерик. Все прошло очень удачно. Так же гладко, как и с Алом Юджином.

Но потом ситуация изменилась. Радикально. Обычно они отвозили жертву в тихое место и спускали курки. Прятали тело и старались побыстрее унести ноги. Но сейчас они получили совсем другое задание. Им приказали спрятать ребенка. И не причинять ему вреда. Во всяком случае, в ближайшее время. Может быть, в течение нескольких дней. Ничего похожего им делать не доводилось. Профессионалы всегда испытывают тревогу в непривычных для них ситуациях. Тут уж ничего не поделаешь, такова природа профессионалов. Профессионалы остаются на высоте, пока действуют по привычной схеме.

– Позвоните в службу опеки, прямо сейчас, – предложил Ричер.

Хэк Уокер уставился на него.

– Вы задали мне вопрос, – сказал Ричер. – Что могло заставить Кармен сделать признание? Неужели вы сами не понимаете? Они могли захватить ее ребенка.

Уокер с трудом вышел из ступора, вздохнул и открыл ящик стола. Он вытащил оттуда тяжелую черную папку, полистал, нашел нужный номер и поднял телефонную трубку. Никто не ответил. Он набрал другой номер – очевидно, там имелись вечерние дежурные. Когда трубку сняли, Уокер сразу же назвал полное имя Элли, Мэри Эллен Грир. Последовала долгая пауза. Потом ему что-то ответили. Уокер внимательно выслушал. Ничего не ответив, он аккуратно повесил трубку, словно она была из стекла.