Кровавое копье
Шрифт:
Он взял со стола связку ключей.
— Это от входных дверей и «тойоты», которая стоит позади бара. Если будешь пользоваться автомобилем, запирай замок на парковке, иначе кто-нибудь займет твое место. Машина принадлежит одному бедняге, угодившему на пару месяцев в тюрьму. Там все в его «пальчиках», так что надевай перчатки, а если что пойдет не так, бросай машину и не морочь себе голову. Полиция будет искать обычных подозреваемых.
Мэллой взял ключи и спросил:
— Ты сумел загрузить материалы, которые тебе выслал Джил?
— Как раз собираюсь. — Дейл вытащил из рюкзака диски. — Два DVD. Тонна компромата на Елену
— Ты просмотрел?
— Пробежал глазами — проверил, чего у меня нет. Есть кое-что новенькое, и я перекатал себе копии файлов. Если мы ее и на этот раз не поймаем, я попробую поработать с информацией на месте, но, как я понимаю, парни не глупее меня уже пытались это сделать. Ты знаешь, наши думают, что она ведет охоту на западных политиков?
— Джил сказал мне про аварию самолета сенатора США в две тысячи четвертом.
— Точно. А еще — кандидат в президенты в двухтысячном. Тоже авиакатастрофа. А в две тысячи шестом у одного сенатора случился инсульт, и это могло сильно изменить баланс власти в верхах. Но дело не только в наших политиках, Ти-Кей. Не исключено, что она связана с гибелью трех членов палаты лордов — там произошло два несчастных случая и одно самоубийство. Кроме того, некий ученый в Лондоне слишком громко говорил о том, что во время второй иракской кампании там не обнаружено никакого оружия массового поражения. Официальной причиной его смерти названо самоубийство, по причине дискредитации его точки зрения, но Чернова в это время была в Англии, так что некоторые у нас считают — все возможно…
— Откуда им известно, что она в это время находилась в Великобритании?
— Все просто. За пару лет до этого она обзавелась фальшивыми документами. Оказалось, что по ним зарегистрировано три различных въезда на территорию страны, и всякий раз в это время там были зафиксированы подозрительные случаи смерти.
— Кто ей платит, Дейл?
Собеседник покачал головой.
— Судя по всему, тот, кого интересует изменение политической картины на Западе. Или кто-то, кого наняли те, кого это интересует.
— То есть ты считаешь, что она простой исполнитель?
— Не стала бы она выходить из тени и искать такие контракты. Кто-то все это устраивает, кто-то этим руководит — вероятно, даже обеспечивает ее талантливыми помощниками, необходимыми для такой работы. Механики, врачи, громилы. Есть какая-то сеть. Мы просто не можем ее найти.
— Она начала с того, что произвела отстрел ключевых игроков русской мафии, — сказал Мэллой. — Может быть, она до сих пор на них работает.
— Не думаю, что это русские. У них слишком много внутренних проблем, чтобы они могли заниматься внешними вопросами. Я материалы по верхам проглядел, Ти-Кей, но впечатление у меня такое, что она убирает людей с определенными политическими взглядами.
— Может быть, в конце концов у нее появилась совесть.
Дейл рассмеялся.
— Ну да, как же!
— А есть какие-нибудь соображения насчет того, каким образом нью-йоркский финансист оказался в Гамбурге и нанял Елену Чернову в течение суток после посадки самолета?
Дейл выразительно потер друг о друга пальцы.
Мэллой покачал головой.
— Ему ведь нужно было кому-то позвонить. С кем-то связаться.
— Да, быстро они нашли друг друга, Ти-Кей. Возможно, они и раньше были знакомы.
— Все равно он должен был кому-то позвонить, чтобы выйти на нее, Дейл.
— Могу
— У меня, пожалуй, есть другая идея. Если я не ошибаюсь, несколько лет назад ты тут вел одного бизнесмена…
— Я за такими типами все время слежу, Ти-Кей!
— Этот встречался с неонацистами. Некий Ксено. Его фамилию так и не удалось узнать.
Дейл кивнул.
— Да. Похоже, ты после выхода в отставку много читал, если помнишь про этого малого!
— Примерно восемнадцать месяцев назад у меня была встреча с Ксено.
— Так это был ты? История с Джулианом Корбо? Вот не знал, что ты к этому причастен!
— Я добрый христианин, Дейл. Никогда не позволяю правой руке знать, что делает левая.
— В смысле, ты не давал Джейн полной информации?
— Почему же. Отчеты полные. Только не всегда правдивые.
— Я помню этого типа. Я за Ксено следил почти два года с помощью пары бродяг. Ничего особого я не делал, только приглядывал за его сетью. Сначала на него работали несколько человек — приторговывали наркотой. Несколько краж со взломом за ними числилось — все тихонько, без особого шума. Это было сразу после падения стены. Потом он нанял несколько бандитов, потом обзавелся ребятами, готовыми ради него на все, и тут дела пошли совсем другие. Он стал серьезным игроком, но подобраться к нему никак у меня не получалось. Я думаю, он прошел выучку в Штази. [33] Наверное, парень из тех, кого объявили в розыск после объединения Германии. Как бы то ни было, я отслеживал один мобильник, который продал некоему уличному торговцу, и скоро понял, что эта трубка в кармане у Ксено.
33
Штази (нем. Stasi, сокр. от Ministerium fur Staatssicherheit) — Министерство государственной безопасности ГДР. Во времена холодной войны считалось одной из самых сильных спецслужб в мире наряду с КГБ и ЦРУ.
— Чистое везение.
— Дружище, нам так часто не везет, что должно же хотя бы время от времени происходить что-то хорошее. В общем, с этим мобильником он ходил до самой смерти, то есть до две тысячи шестого года, поэтому мне известны все номера телефонов, по которым он звонил, и все его передвижения. Месяца через три я совместил маршруты его перемещений с картой города, и обнаружилась одна встреча, которая происходила каждый четвертый понедельник в Штадтпарке — все время на одном и том же месте. Я устроил слежку за этим местечком, когда настал очередной четвертый понедельник. И как ты думаешь, кто оказался на скамеечке рядом с Ксено? Не кто иной, как Хуго Олендорф!
— Вот это да!
— Это политический тяжеловес Гамбурга. Бывший главный прокурор, а сейчас — партнер одной из крупных юридических фирм. Очень чистенький, весь из себя, антикриминальный и сказочно богатый. Олендорф с собакой. Пес бегает рядом, а Ксено — вроде как бездомный на скамейке в парке. Олендорф что-то говорит, потом они пару минут беседуют. Что-то про собаку, про погоду. В таком духе. Потом Ксено уходит. Проходит месяц — то же самое. Как будто они совершенно незнакомые люди, болтающие о том о сем.