Кровавое родство
Шрифт:
Вода была очень высока, и потому Клаус воспользовался деревом как судном. Его сильные руки сумели управлять и этим.
Немного далее увидел Штертебекер убитую горем женщину, которая с душу раздирающими криками рассматривала обломки детской колыбели.
Было вполне ясно: женщина не нашла в колыбели свою малютку. Штертебекер узнал сейчас, что обломки эти той самой колыбели, откуда он выхватил ребенка.
Когда Клаус показал его женщине и спросил, ее ли он, она вскрикнула от радости и не знала,
Однако он должен был идти вперед. В гавани корабли сталкивались один с другим, грозя разбиться и пойти ко дну.
Езда на древесном стволе показалась ему медленной. Недолго думая, бросился он в волны, пролагая путь своими сильными руками. Вдали он увидел «Буревестника», гонимого ветром прямо на каменный мол.
Не подоспей сейчас помощь он разобьется на щепки, потому что находящиеся на нем не в состоянии были управлять им.
Тут Штертебекер увидел на волнах обломки мачты. Он решил воспользоваться им; на мачте он лучше сумеет озирать окружающее, нежели плывя в воде.
С богатырской силой прорезывал он волны. «Буревестник» все более приближался. Штертебекер оставил мачту, потому что она грозила ударить в судно, и с неимоверной силой оттолкнул ее в сторону.
Громадины-волны горами подымались то тут, то там, и одной такой водной горой Клаус был подхвачен и понесен в сторону «Буревестника». Тут он выжидал удобный момент и с нечеловеческой силой сделал прыжок вверх и попал прямо на палубу «Буревестника».
Матрасы были поражены; им казалось, — в мраке и бушевании волн они не узнали Клауса, — что этот человек упал прямо с неба.
Моряки и без кого суеверны, в особенности во время бури, когда они бессильны против стихии.
И в самом деле, этот человек казалось, прямо из ада явился, тем более, что на вершинах мачт и за реях показались бурящие огоньки святого Эльма (электрическое явление, тогда еще не изученное).
Всегда дикие матросы теперь бросились на колени и стали молиться; они полагали, что корабль находится во власти дьявола.
Но теперь Штертебекер свистнул своим серебряным свистком. Свист заглушил на минуту вой урагана.
Но какое действие имел свист. Справа матросы со страхом посмотрели в ту сторону, откуда он раздался; и вдруг ликующий крик вырвался у них, увидя на шканце своего любимого предводителя.
Штертебекер приложил рупор к устам и прогремел в рупор:
— Зарядите пушки! вытирайте дула, чтобы порох не смок! Двойной порциею пороха и бомб заряжайте «Морского дракона»!
Как? Не ослышались они? Зарядить пушки? С какой целью? Неужели бомбардировать Эмден?
Нет, Штертебекер этого не хотел, он хотел сражаться с бурей и ее явлениями.
— Исполнять приказ! — гремел Штертебекер замедлившим. Экипаж был весьма незначительный,
Но Штертебекер не знал пощады. Он потребовал еще больше. Он приказал теперь натянуть небольшой трехугольный парус, специально приготовленный Клаусом для особо важных случаев. Теперь парус должен оказать свои услуги.
С этим парусом оказалось возможность управлять кораблем. Был крайний момент, потому что судно уже приближалось к каменному молу.
При том надвигался новый вихрь с еще большим водяным столбом.
Это разрушительное явление неслось прямо на «Буревестник». Попав в этот водоворот, судно погибло бы.
Матросы с ужасом заметили это роковое явление, носящее собою смерть, от которого не могли бежать.
Умоляюще взглянули они на своего начальника. Он был их спасением, их надеждой.
Казалось, «Буревестник» погиб. Он был не более ста шагов от мола, к которому буря его гнала.
Тут, видно, и погибать «Буревестнику», видели же они не одного из своих торговых кораблей, разлетевшихся в щепки у этого мола. Видно, «Буревестника» постигнет та же участь.
Парус был только что натянут и под страшным напором урагана моментально вздулся.
Шгергебекер схватил руль и медленно стал его крутить. Корабль также медленно, но твердо повернул в сторону и, наконец, минул опасность.
Ураган дул теперь в нос корабля, который управлялся теперь рукой, более мощной, чем он сам.
Штертебекер приказал зарядить пушки двойным количеством пороха.
Чудовищный водяной столб приближался. Штертебекер направлял судно так, что нос пришелся как раз на самый столб.
Он указал рулевому с помощью трех матросов удержать корабль в этом направлении.
Четыре коренастых моряка ухватились за руль, но они направляли все усилия, чтобы только удержать его.
Клаус же спрыгнул с шканца на среднюю палубу и вихрем понесся к большой пушке.
— Теперь, «Морской дракон», покажи твою силу! Только ты можешь спасти нас и город от гибели!
Он осмотрел девятнадцатифутовое дуло этого колоссального орудия. Затем быстро осмотрел палубу. Канониры стояли наготове с горящими фитилями у своих орудий.
Раздался пронзительный свист серебряного свистка Клауса.
— Стрелять по команде и все — разом!
Он повернулся к водяному столбу.
Как бронзовая статуя, стоял он у своего орудия, несмотря на лихорадочное качание судна.
Зорко смотрели его глаза на светящуюся в темноте фосфором водяную колонну, и стал прицеливаться. Фитиль медленно поднимался, затем внезапно опустился к дулу «Морского дракона».
— Пли! — послышалась громовая команда, и в один момент все орудия разом извергли из своих жерл красные пламена огня.