Кровавое сияние небес
Шрифт:
– Редакция не платит, потому что по закону не может являться хозяйствующим субъектом.
– Ой, ну, значит, расплачивается какое-нибудь ООО, какая разница? Дядя сказал, собирайте все чеки, вот и будем собирать… Где-где поставить подпись? Вот здесь, да?.. Еще тут?..
Пока Танюха пыхтела над формами, я стала водить глазами по вестибюлю без особого энтузиазма, но вскоре громко ахнула. Вот не зря помянула сейчас звезд… Неужели мысли действительно умеют материализоваться?.. Не знаю, но, так или иначе, на стене возле стойки висела в рамке фотография Комиссарова, отмеченная его автографом.
– Да! – заметил мой возглас мужик с непривычной фамилией. –
– У вас останавливался Антон Комиссаров?! – не могла я поверить. – Когда?!
– Пару месяцев назад. Какой приятный молодой человек, скажу я вам!
У меня вспыхнули щеки, и по сердцу разлилось приятное тепло. Ощущение, будто похвалили мое чадо, хоть у меня его и нет.
Татьяна, отдавшая заполненные бумаги, подошла ко мне и взглянула на фото.
– Какая милая мордашка! Он актер?
– Конечно! – прыснула я возмущенно. – «Война ради войны»… «Измена»… А этот готический триллер «Франц» чего стоит! Ты что, не смотрела?
– Не-а. Хотя рожа вроде знакомая… Может, и видела где. Я названий не запоминаю. Но тягомотину про войну не смотрю точно.
– У него очень разноплановые роли. И молодежные ужастики, и глубокомысленные некоммерческие фильмы, и…
– Ну и фиг с ним, – невежливо перебила меня товарка, когда я вовсю настроилась читать лекцию о значительности вклада данного актера в отечественную культуру и кинематограф.
Взяв ключи, мы втроем поднялись на второй этаж, так как Эдуард Петрович посчитал своим долгом таких важных гостей проводить самолично.
– Я очень рад, что представители прессы поселились в моей гостинице, – радостно пофыркивал он по дороге. Его темно-карие глаза под черными густыми бровями заинтересованно поблескивали то в сторону Таньки, то в мою.
– Так других же здесь нет… – как всегда нарушая все правила такта, сказала спутница то, что первым пришло на ум.
– У вас камера с собой? Будете снимать красные космические корабли, да?
– За ними и приехали, – кивнула Рыжая, вставляя ключ: ее номер попался по дороге первым, мой был по соседству.
– Не только за ними, – встряла я. – У вас тут, оказывается, ужасный случай произошел в семье мэра? – Меня отчего-то зацепила история про двух дочерей. Может, она и не была связана с первостепенной задачей, для которой нас сюда заслали, однако, бесспорно, вызывала интерес. Почему оба ребенка главы города скончались одновременно или почти одновременно, но в разных местах? Если это связано с их отцом и его деятельностью и смерти были показательными или назидательными, тогда бы их собрали вместе и вместе бы убили. Вдруг Таня права и убийство как минимум одной имеет отношение к таинственным огням?
– Да, это потрясло весь город, – тут же загрустил хозяин. – Если вам нужна будет информация, заходите ко мне в каптерку на чашку кофе. Расскажу все, что знаю.
На этом мы расстались.
Итак, я попала в номер-люкс. Я люблю путешествовать и, когда водятся деньги, частенько это делаю, поэтому не сказать чтобы я особо впечатлилась. Да, номер не походил на комнатки класса «стандарт-дабл», в которых мы обычно селились с подругой в поездках. И тем не менее не мог похвастать ни огромными размерами, ни предметами роскоши. Единственное, что цепляло, – это гигантское зеркало в широкой кованой бронзовой раме, выполненной
Глянув на покрывало, я испустила вздох облегчения. В крайнем случае завешу зеркало тканью, и все.
Разместив вещи в гардеробе, на полках, в тумбе и в ванной, я вышла из номера и постучалась к Таньке. Та на стук не вышла, и, прислушавшись через дверь, я поняла, что она принимает душ. Ну и ладно, справлюсь одна.
Хозяин гостиницы выглядел дружелюбным человеком, настроен был к нам изначально хорошо, к тому же сам предложил к нему обратиться за информацией, поэтому я посчитала для себя безопасным отправиться к нему в так называемую каптерку. При прочих обстоятельствах я бы, наверно, не решилась пойти одна: с незнакомцами чувствую себя скованно. В то же время совсем незнакомцем он не был, ибо мы уже успели пообщаться.
Исирман находился в том же месте и позе, как в первую минуту нашей встречи, то бишь домывал телефонный аппарат.
– Какие-то проблемы? – напрягся мужчина. – Номер не убран?
– Нет, все хорошо. Я просто хотела… ну… поговорить про те случаи, если… ну, вы не заняты.
Заметив мое смущение, он нежно улыбнулся и показал на дверь:
– Иди, ставь чайник, я сейчас приду.
Я кивнула и пошла туда, куда мне указали, при этом распереживавшись внутри: как я могу хозяйничать на чужой собственности?
«Тебя же чайник попросили включить, а не варить борщ!» – возмутился моей тупости голос в голове. Да-да, это не опечатка, есть у меня такой… Но лучше бы не было… И если это не является признаком шизофрении, как тогда именовать то, что я частенько проговариваю мысли вслух, вовсе того не замечая?
Маленький электрический чайник стоял на таком же маленьком столе в настолько маленькой комнате, что туда, помимо этого самого стола, вместились только две табуретки, подвесной буфет и танцпол площадью в один квадратный метр. Тем нелепее смотрелась огромная черная кружка с торчащей ложкой, прислоненная к белому электрическому прибору, чтобы случайно не свалилась на пол.
Отметка показывала, что в чайнике полтора литра. Я нажала на кнопку и села. Вскоре появился хозяин маленькой гостиницы.
– А как же клиенты? – улыбнулась я робко.
– У меня колокольчик висит над дверью, – по-простецки отмахнулся он и тоже сел на табурет.
Стало реально тесно. Теснее просто некуда. При этом я с превеликим трудом сдерживала позывы рассмеяться: настолько нелепо смотрелся Эдуард Петрович в этой маленькой комнате среди этих маленьких предметов. И без того крупный, в этой обстановке он казался Гулливером. Гигантский мужчина, сидящий на низком хрупком табурете, упирающийся широкими плечами в невысокие стены и берущийся толстыми лапищами за маленький белый полуторалитровый чайник, который только что вскипел. Перед этим Исирман достал чашку из буфета, намного меньше его собственной, для меня и кинул в обе по пакетику чая.