Кровавые ангелы
Шрифт:
Космодесантник не ответил, и инквизитор бросил взгляд на Сахиила.
— Жрец, утрата сержанта Кориса касается вас и вашей власти.
— В муках жажды он послужит ордену так же, как служил всегда и везде, — сказал Сахиил, игнорируя полный горечи взгляд Рафена. — Он станет воином Роты Смерти, как все, кто поддался.
Жрец шагнул вперед и подал знак рукой.
— Брат Рафен, во время штурма Шенлонга ты примешь командование отделением сержанта.
Как и требовал протокол, Рафен почтительно поклонился.
— Как прикажете.
Сахиил возвысил
— К оружию!
Из-за внешних стен крепости Икари доносились песнопения и стоны. Поднимаясь к дымному куполу неба, они превращали Шенлонг в наполненный адским диссонансом чертог. Искаван отвернулся от окна, чтобы осмотреть опаленный пожаром интерьер часовни. Его пристальный взгляд скользнул мимо Фалкира — Несущего Слово, который командовал оккупационными войсками Хаоса на планете.
— Если угодно темному апостолу, — начал Фалкир, — я осмелюсь спросить: чем могу служить?
Грубый голос эхом отразился от стен.
Искаван обвел взглядом чувственные формы демонетки Слаанеш, а затем повернулся к Фалкиру.
— Служи, чем положено, кастелян, — апостол глумился над почтительным обращением, словно его это развлекало. — Расставь свои отряды по местам — пусть будут готовы к войне. Открой клетки с боевыми зверями и вытащи свое оружие.
Лицо Фалкира задергалось, и он оглянулся на Танкреда. Мучитель бросил на командира гарнизона Шенлонга безучастный взгляд — он не хотел вкладывать в спор даже мизерную толику эмоций.
— Ваше священство, этот жалкий мир — лишь грунт под нашими подошвами. Признаю, часть человечьего стада все еще противится пути Лоргара, но мы увидим…
— Идиот! — зарычал Искаван. — Меня не заботит мясо, которым ты правишь на этом вшивом ржавом шарике! Они не опасны. Я приказываю приготовиться и встретить внешнего врага!
Подобострастие Фалкира мгновенно улетучилось.
— Я правильно вас понял: вы явились в захваченный мною мир, притащив за собой врага?
— Как ты смеешь? — Апостол стиснул руку в перчатке так, что кулак ощетинился шипами. — Я отдал приказ! Проследи за его выполнением!
Фалкир сплюнул.
— Небеса Шенлонга забиты смертью. Ни один человек не пройдет сквозь минное поле.
— Они идут. — Искаван отвел взгляд, изучая ночное небо. — Об этом мне сообщил сам Гаранд. Они идут, и мы расплющим их на наковальне нашей ненависти.
— Какое-то убогое пророчество? — поинтересовался Фалкир. — Ты явился по поручению этого джокера?
Вспышка у самого горизонта превратила ночь в день, и рокот пробился сквозь камень крепостных стен.
Искаван холодно улыбнулся Фалкиру.
— Видишь?
Небо озарила вторая вспышка, на этот раз ближе. Полыхнуло снова, и от третьего удара, как от землетрясения, башня замка содрогнулась.
Не правда, что космодесантники не ведают страха. Все воины понимают совершенную мощь этого грубого чувства, но, в отличие от обыкновенных людей, которые служат в Имперской Гвардии, Адептус Астартес — хозяева собственного страха.
Воздух пронизывал плотный зенитный огонь. Крылья кораблей подрагивали в восходящих потоках, корпуса вибрировали в зонах турбулентности. В первых рядах вторжения, на самом острие атаки Кровавых Ангелов, с воем несся черный как смоль «Громовый ястреб». Его пушки и ракетные установки поливали огнем быстро приближавшиеся стены крепости. Фюзеляж цвета ночи украшали лишь яркие кроваво-красные диагональные кресты. Тот же рисунок повторялся внутри корабля и на доспехах солдат. Каждый воин по обычаю сменил цвет боевой экипировки ордена: ярко-красный исчез под слоем черной краски, перечеркнутой красными крестами. Черные как само убийство и багряные, словно кровавый дождь, космодесантники выли, предвкушая истребление.
Делос бросил взгляд на этих воинов. Здесь только он, капеллан Роты Смерти, по-прежнему сохранял самообладание; остальных космодесантников сокрушила ужасная мощь жажды. Некоторые выглядели тихими и замкнутыми, другие буйствовали, хором проклиная давно мертвых врагов-предателей. Такова была судьба Делоса — забирать сбившихся с истинного пути и вести их в схватку. Эти воины будут стойко сражаться, не ведая ужаса смерти и страхов, смытых потоками крови. Делос служил лишь пастырем, духовным наставником и проводником, направляя, а затем отпуская на волю эти бедные, погрузившиеся в темный ураган души.
— Стена пала! — закричал чей-то голос, и Делос увидел, как рванулся пристегнутый креплениями Корис. Рука сержанта стиснула рукоять бронзового силового меча.
— Хорус взял его за горло, Дорн! Вызови Жиллимана и поторопись с атакой!
Капеллан не удержался от хмурой гримасы.
«Корис затерялся в воспоминаниях примарха и видит в нас героев прошлого».
— Конечно, брат, — согласился он. — Будет сделано.
— Я вырежу свое имя на сердце архипредателя!
Корис указал пальцем.
— Вон там гнездо врага!
Делос увидел появившиеся из дыма очертания крепости Икари. Она походила на выросший посреди городского пейзажа вулкан: массивное коническое строение вздымалось вверх и заканчивалось подобием плоской вершины, ощетинившимся стволами орудий. Башню опоясывали лафеты ракетных установок, расположенные между балконами и остатками резных барельефов.
Орудия повернулись, отслеживая путь «Громовых ястребов», и в небе стало совсем жарко. Капеллан заметил на внешних стенах места, удачно пораженные с орбиты огнем лэнс-излучателей. Да, там, на западе, была длинная трещина в облицовке. Она прямо-таки напрашивалась: «Раскройте меня пошире».