Кровавые девы
Шрифт:
Тайсс улыбнулся:
— Думаю, вы обнаружили бы, что его плоть так же примитивна, как и его инстинкты, и что все его исцеления проистекают из волшебной силы, порождаемой разумом его пациентов, но не его собственного. Человеческий разум полон чудес, миссис Эшер, он восхитителен, как и человеческая плоть, с которой богатые и наделенные властью обходятся с таким равнодушием. Мы сами способны на удивительные свершения, безо всякой помощи фальшивого святого из Сибири, — он заговорщицки понизил голос и бросил взгляд на двух княгинь. — Но умоляю вас, не передавайте мои слова их высочествам.
Но даже если Григорий Распутин просто читал на лицах
— Прошу прощения, мадам Эшер… пожалуйста, поймите меня правильно, я бы не решилась задать вам этот вопрос, если бы отец Григорий не был так встревожен…
Что если он попросит о свидании? Лидия растерянно моргнула, глядя на круглолицую невысокую блондинку в пышном розовом платье. Двое приверженцев Круга Астрального Света, оба — молодые офицеры лейб-гвардии, уже застали ее врасплох, дав понять, что не прочь завязать с ней отношения, хотя знакомство их, по меркам Лидии, было совсем непродолжительным…
— Он спрашивает, кто тот мужчина, которого вы любите и который… который ходит во тьме, — Аннушка с заметным трудом подбирала слова, переводя на французский просторечные русские выражения. — Он говорит, что видел его, этого мужчину в темном сиянии…
Пока Лидия в изумлении смотрела на нее, сам «святой» пробрался сквозь стоявшую у дверей толпу и, тяжело топая сапогами, направился к ним.
— Темный свет, — согласился он, проводя руками вокруг собственной головы и вдоль плеч в попытке обрисовать невидимую ауру.
— В темном свете, — старательно исправилась Вырубова. — Отец Григорий спрашивает, кто это. Он видел этого мужчину здесь и в Зимнем Дворце…
Лидия покачала головой, прекрасно понимая, что речь идет об Исидро. Муж передал ей слова, сказанные Распутиным на балу Теософского сообщества… Но нельзя допустить, чтобы ее связали с Джейми через Исидро.
Мужчина, которого вы любите и который ходит во тьме…
… мужчина, которого вы любите…
— Смотрите! — отец Григорий настойчиво указывал на что-то. — Там!
Повинуясь быстрому потоку русских слов, Лидия обернулась и увидела женщину, выходящую из остановившегося у подножия невысокой лестницы автомобиля. Отец Григорий продолжал говорить, и тогда она, поколебавшись, бросила быстрый взгляд на окруживших Разумовского и княгинь гостей, убедилась, что на нее никто не смотрит, и надела извлеченные из сумочки очки.
— Там одна из них, — перевела Аннушка, явно обеспокоенная той страстностью и даже гневом, которые звучали в словах ее друга. — Он спрашивает… отец Григорий спрашивает… кто они, эти твари, которые выглядят как мужчины и женщины, которые ходят в темном свете? Прошу прощения, — добавила она тут же. — Отец Григорий — провидец, он читает в душах мужчин… и женщин…
— Темный свет, — упрямо повторил святой старец, указывая на женщину, над рукой которой со всей возможной щепетильной учтивостью склонился Бенедикт Тайсс.
Прекрасная женщина чуть старше тридцати, одетая в зеленовато-желтый костюм от Уорта, стоивший, пожалуй, не меньше двухсот фунтов… Лицо незнакомка прятала под вуалью, чего и следовало ожидать от вампира… но от этой идеи пришлось отказаться.
— Он спрашивает, разве вы не видите?
Женщина откинула вуаль — тончайшее бледно-палевое кружево, едва ли способное помешать нескромным взглядам, не говоря уже о солнечном свете, — и поправила пелерину из рыжих и черных соболиных шкурок, которая окутывала ее плечи и спускалась почти до земли. Решительное чуть удлиненное лицо с твердым подбородком в свете весеннего солнца казалось бледным, как свежий воск.
— Она одна из них, — продолжила мадам Вырубова, переводя испуганный взгляд от отца Григория на Лидию, а затем на женщину в желтом, которая с помощью доктора Тайсса садилась в элегантный красный автомобиль. Сняв шляпу, немец вслед за незнакомкой скрылся в машине. — Кто они, эти демоны, которые рядятся во тьму как в одежды, чтобы рыскать среди людей?
Лидия выдавила едва слышно:
— Не знаю. Я впервые в жизни вижу эту женщину. Я… я понятия не имею, о чем говорит отец Григорий.
И, возблагодарив свою счастливую звезду за то, что место отъехавшего красного автомобиля заняла машина князя Разумовского, она спустилась по ступеням так быстро, что шофер едва успел открыть перед ней дверь.
13
Эшер всегда любил Прагу. Когда в начале восьмидесятых, еще студентом, он оказался здесь впервые, его очаровали древние стены и мощеные булыжником улицы столицы Богемии, и тогда же он ощутил, как влекут его тайны, впитавшиеся в выщербленные камни университетских зданий. По природе он был рационалистом, но в своих изысканиях все чаще приходил к мысли, что город был порогом (на что указывало само его название), ведущим к тем загадочным дохристианским верованиям, которые уже в то время вызывали у Эшера величайший интерес. Из Праги он не раз отправлялся в окрестные горы, чтобы изучить необычные формы глаголов в словацком, чешском, сербском языках и других, менее известных диалектах, и познакомиться с еще более необычными поверьями, распространенными в отдаленных долинах и деревнях, где словаки на протяжении пяти сотен лет жили бок о бок с турками.
Если в каком-нибудь европейском городе и должны были поселиться вампиры, то этим городом была Прага.
Нанятый Исидро дом в Старом Месте выглядел так, словно когда-то был привратницкой большой усадьбы. Под ним обнаружился склеп, темный, как самая глубокая часть преисподней, и именно туда Эшер приказал отнести чемоданы и прочий багаж. Из Германии в Богемию они доехали за несколько часов, и последний раз он видел своего спутника полтора дня назад. Только благодаря билетам на поезд и листку с пражскими адресами, обнаруженному в гостиничном номере, он понял, что в Берлине нужного им вампира нет, а значит, путешествие продолжается.
Его собственные апартаменты на другом берегу реки, в Малой Стране, отличались разной высотой пола в спальне и гостиной, что было свойственно елизаветинской архитектуре, и отсутствием отопления и водопровода, из-за чего Эшер вспомнил времена студенчества. Возвращаясь к себе в промозглых сумерках после дня, проведенного в обшитой панелями библиотеке снятого Исидро гнезда, он подумал, не свернуть ли ему от громадного каменного моста в сторону гетто, чтобы навестить старого наставника. Но местный хозяин мог каким-либо образом связать его с Исидро, и это предположение, пусть и маловероятное, удержало его.