Кровавые подснежники
Шрифт:
Он велел доставить Ярышева в камеру, покинул изолятор временного задержания, вернулся в свой кабинет. Сел на диван, закрыл глаза. Усталость навалилась со страшной силой, и это его не удивляло. Спать хотелось невыносимо, и он имел право на сон. Прямо сейчас этим правом и воспользуется… Но не удалось. В дверь постучали:
– Товарищ майор, тут к вам…
И через порог хозяйским шагом переступил Никиткин.
Одинцов кисло усмехнулся: совсем оборзел Фраер, в ГУВД как к себе домой
Максим сделал усилие, хотел подняться с дивана и переместиться в рабочее кресло, но понял, что у него не хватит сил на это. Подняться он, конечно, сможет и переместиться тоже, но вдруг его качнет? Не хотелось показаться неловким и смешным в глазах Никиткина.
– С тобой все в порядке, майор? – с насмешкой спросил Фраер, усаживаясь за приставной стол.
– Почти.
– Запарился за киллерами гоняться?
– Почему за киллерами?
– А потому что Ярышев твой – киллер.
– Откуда информация? – приободрился Одинцов.
– Ну, ты же просил с Кристиной поговорить, – понизив голос, сказал Никиткин.
– А она что, в курсе?
– Этот, Нефелин сказал…
– Он знал, что Ярышев киллер? – Максим поднялся, перебрался в кресло. На ходу нажал на кнопку электрочайника, достал сигарету.
– Выходит, что знал… Говорят, Ярышев с повинной явился.
– Дожали мы его, потому и явился. Киллер, говоришь? Очень даже может быть. Есть ощущение, что мы осиное гнездо разворошили. Возможно, совет ос принял решение сдать нам Ярышева.
– Сам он что говорит?
– Сам он в своей осиной сущности не признается.
– А если надавить?
– Если надавить, он признается, что Кеннеди убил. Ты ему поверишь? То-то и оно… Да и кому это признание нужно? Суду?
– А Лиза где?
– От тебя сбежала, и где она, Ярышев не знает. Якобы не знает… Если мы докажем, что Ярышев киллер, он все равно в ее убийстве не признается…
– В убийстве?
– Все возможно. Может, недолго ждать. Снег сойдет, и… Не хотелось бы, конечно…
– Я могу с ним поговорить?
– С Ярышевым? Ну, если Саньков добро даст, – усмехнулся Максим. – Только какой в том толк? Ярышев ничего не скажет.
– А надо, чтобы сказал. Зачем он здесь, надо узнать. За кем он здесь, в Бочарове, охотится? Видел я Лукашову, с такой по любви не сходятся…
– Ярышев здесь уже четыре года, за это время он мог перестрелять полгорода…
– Все равно я бы с ним поговорил.
– Я не против.
– И еще… Я понимаю, шила в мешке не утаишь… – замялся Никиткин. – Кристина по-любому будет фигурировать. Но так там не было ничего. У Нефелина ничего не вышло…
– А видео?
– Фальшивка, фейк…
– Так я не против, – усмехнулся Максим. –
– Лучше всех… Значит, договорились?
– Со мной – да.
Действительно, какая разница, изменяла Кристина мужу или еще только была на пути к этому? В любом случае у Ярышева был повод убить Нефелина. И он его убил…
Никиткин ушел, а Максим перебрался на диван и завалился на бок. В дверь снова постучали, но глаз он не открыл. Пусть это будет хоть сам президент с внезапной проверкой, все равно не пошевелится…
Все-таки сладкая парочка из двух крепких орешков сдала свои позиции. Одинцов расколол один орешек, а он, Леонид, зажал в тиски другой. На этот раз Марк не подвел – доставил ему на блюдечке с голубой каемочкой Марину Лукашову. Перехватил ее по пути домой, усадил в свою машину, вывез за город.
Страшно ей, в глазах паника, и все-таки она пытается держать себя в руках. Особу королевских кровей пытается из себя изображать.
– Ну, здравствуй, Марина Макаровна! – с мефистофельской усмешкой обратился к ней Леонид.
Если подвал, в который он входил, был адом, то он здесь сам дьявол. И он не обидится, если Лукашова вдруг увидит рога на его голове, хвост за спиной и копыта на ногах…
Или обидится? Вдруг она не поймет, что это за рога? Она же в курсе, что было с Кристиной!
– Нехорошо ведешь себя, Леонид Афанасьевич, – криво усмехнулась Марина.
Он мог простить ей эту усмешку. Но рога простить не смог. Рука сама потянулась к ее горлу.
– А так? – сжимая пальцы на ее шее, спросил он. – Так хорошо?
Она захрипела, задергалась, пытаясь избавиться от хватки, но бесполезно. И Леонид крепко ее держал за горло, и сама она примотана скотчем к спинке кресла.
Лукашова уже теряла сознание, когда он разжал руки.
– Зачем ты это сделала?
– Что сделала?
Он дернулся, собираясь снова вцепиться ей в горло.
– Я поняла! Поняла! – в паническом ужасе замотала головой Марина.
– Зачем?
– Это не я! Это Стас! Я всего лишь пыталась его остановить!..
– Остановила?
– Поздно уже было… Если бы я знала, на кого он собирался замахнуться…
– На кого?
– На твою жену.
– На чью жену?
– На твою! – непонимающе посмотрела на него Лукашова. Не въехала она, чего ему от нее нужно. Придется объяснить.
– На чью жену? – влепил ей пощечину Никиткин.
– На вашу!
– Я понимаю, ты у нас бизнесвумен, но со мной только на «вы»!
Она затравленно кивнула.
– И ничего с моей женой не было!
– Не было, не было! Стас говорил, что ваша жена не купилась!