Кровавые сборы
Шрифт:
Здравый смысл вовремя привел бы его к вершине, если бы по пути он не наступил ни на одну смертельную ногу.
Эрнесто Варгас учился с того момента, как ступил на материковую часть Америки. Изучал людей, которые были здесь до него, и англичан, которые были там до них всех. Он специально изучил местные законы и способы их обхода с минимальным риском.
На самом деле все было просто. Вы купили франшизу у мафии, вы подмазали копов… и, вообще говоря, вы могли спокойно действовать в южной Флориде до тех пор, пока не привлекали к себе излишнего
Эрнесто Варгас владел искусством жить незаметно. Возможно, в Корал Гейблз его знали как человека, заслуживающего определенных милостей, но его имя не мелькало в заголовках газет, как у проклятых кокаиновых ковбоев с их быстрыми машинами и пулеметами, убивающих людей на улицах, как бешеных собак.
Если Варгасу нужна была чья-то забота… возможно, его немного или, возможно, сильно избили… он позаботился об этом в частном порядке, без фанфар, которые сопровождали так много недавних актов насилия в Майами. Коленная чашечка здесь, локоть вывихнут там. Его должники заплатили, по большей части вовремя, и жизнь продолжалась.
Это была американская мечта.
Он уже научился обманывать крестьян на «болите» и кубинской лотерее, в которой баловался, выбивая из них крутые сто тысяч в год. Неплохо для бывшего заключенного, которого не так давно погрузили на лодку под дулом пистолета в гавани Мариэль.
Сидя на помосте, позади своих помощников, Варгас оглядывал небольшую толпу игроков. Еще не рассвело, и оставалось несколько часов, прежде чем темнота принесет настоящие деньги, но для утренней смены толпа была далека от разочарования. Если хоть немного повезет, Варгас заработает легкую тысячу до обеда, половину для себя, остальное разделит между своими хэндлерами, кэтчерами и мускулами, которые он поддерживал в каждой игре, чтобы избежать неприятностей.
Они встречались в частном доме, одном из полудюжины, которые Варгас арендовал для своих плавучих игр. Он регулярно менял локации, помогая полиции нравов сохранять лицо, поддерживая шараду. За свои хлопоты и неудобства, связанные с приходом незнакомцев, часто пьяниц, которые играют в азартные игры в их домах, настоящие жильцы зарабатывали по сто долларов в день.
Это была дешевая страховка, чертовски намного дешевле, чем его личный кабинет в местном управлении шерифа. Если бы существовал способ устранять копов и политиков с протянутой рукой, Варгас был убежден, что мог бы ежемесячно получать еще двадцать пять процентов от выручки, чтобы оставить себе и инвестировать в другие проекты.
Он отбросил эту мысль, слегка улыбнувшись про себя. Система существовала два столетия, и она устояла, как гранитная плита устояла против ветра и дождя. Со временем это может быть изменено, но наблюдать изменения за одну жизнь невозможно….
Ведущий снова тряс своей сумкой, и по залу разносились ставки. Сценаристы работали быстро, делая вид, что ведущий, скорее всего, бросит, прежде чем у них появится шанс выкачать из аудитории все до последнего цента. Теперь в мужской аудитории было шумно, каждый выкрикивал свои ставки, некоторые из них копали деньги глубже, чем раньше, но все равно придумали только эту мелодию.
И
Варгас знал свой народ, знал, что они любили болиту и лотерею так, как чернокожие должны были любить цифры, или богатые старые еврейки — свои игровые автоматы на севере, в окрестностях Атлантик-Сити.
Все играли в азартные игры, и тот факт, что это может быть противозаконно, никогда не изменит природу человека. В глубине души Эрнесто Варгас видел себя частью некоего великого общественного служения, дающего мужчинам и женщинам то, чего они хотят, то, что бессердечные политики объявили недопустимым.
Он был героем, верно. Человеком своего сообщества, народа.
Хэндлер взмахнул мешком над головой, выпустил его, точно целясь в другого кэтчера, засевшего в другом углу комнаты. Варгас наблюдал, как джутовый мешок взмыл в воздух, неуклюже кувыркаясь, темное бесформенное пятно на фоне окон гостиной.
Окна, которые внезапно взрывались, рушась внутрь в ливне осколков стекла. Кто-то закричал, затем все заговорили разом, повернувшись, чтобы посмотреть на окна.
Кэтчер поворачивался вместе с ними, промахнулся мимо сумки и даже не заметил, как она ударила его по плечу и упала на пол. Завязки на нем развязались, и пронумерованные мячи рассыпались повсюду — все, кроме несчастливого тринадцатого, прикрепленного к мешковине крошечной липучкой для удобства ловца.
Игра впустую, но Эрнесто Варгас был занят другими вещами, на мгновение забыв об упущенной выгоде, когда он встал, опрокинув свой складной металлический стул и протиснувшись мимо своих помощников к передней части помоста.
«Что за…»
И он увидел овальный предмет посреди пола гостиной, все еще вращающийся от силы удара, извергающий цветной дым теперь в виде ослепляющего облака. Игроки разбегались от гранаты, на бегу выискивая доступные выходы. Некоторые из них роняли деньги на протяжении всего пути, и Варгас сделал мысленную пометку забрать их, как только сможет разобраться, что именно, черт возьми, происходит.
Это не могла быть полиция, он был уверен в этом. Они были смазаны, и в любом случае, они всегда звонили заранее. Всякий раз, когда приходилось жертвовать игрой ради соблюдения приличий, Vice следила за тем, чтобы Эрнесто не было в игре и чтобы львиная доля его ежедневной выручки была благополучно изъята до того, как они вступят в игру, арестовывая хэндлеров и игроков, делающих ставки, по различным обвинениям в мелком правонарушении.
Нет, это были бы не копы.
Но кто?
Со стороны примыкающей к дому кухни раздалась автоматная очередь. Внезапно раздался крик, резко оборвавшийся, и Варгасу показалось, что он узнал голос своего наблюдателя у задней двери, Эстебана.
Он увидел, как его артиллеристы, Рамон и Пако, быстро двигались в том направлении, доставая пистолеты, которые носили под куртками. Они были молоды и проворны, и тот, у кого хватило бы наглости испортить эту вечеринку, пожалел бы о том дне, когда встретил их.