Кровавые сны владык

Сафин Эльдар

Мир подходил к своему завершению.

Некоторые вещи, почитавшиеся незыблемыми, вечными, само собой разумеющимися, исчезали. Это было похоже на гигантское, страшное по размерам и опустошительности похмелье, после которого должна наступить даже не смерть, а забвенье.

И сразу стало понятно, почему люди и нелюди сходили с ума, отчего происходили странные, необъяснимые вещи.

Все взаимосвязано, нельзя осознать подобное, прочувствовать его всем телом и душой и остаться прежним. Кого-то это ломало, кого-то заставляло изменить всю свою

жизнь, но Дайрута, как ни странно, даже обрадовало. Он понял, что его вечный бой с самим собой, его ежедневные маленькие смерти от уколов памяти скоро прекратятся, просто потому, что все изменится, а то и вовсе исчезнет вместе со всем миром.

— Кольчуга, пара мечей и сильные руки, — сказал он негромко, словно перекатывая эти слова во рту. — Это все, что мне нужно.

Он был готов, и ему нравилось то, от чего даже сильные мужчины превращались в трусов, а слабые по ночам убивали в спину или насиловали женщин, которые днем на них даже и не взглянули бы.

Дайруту нечего было терять. Не достигнув двадцати, он успел потерять все, что только можно, — и честь, и память, и друзей, и родных, и руки, и жизнь, и даже смерть, оказавшуюся столь же непостоянной.

Он вышел из своих комнат и спустился вниз, во двор Цитадели, где ждали бойцы.

Здесь все оказалось готово — десятникам объяснили, что и как нужно делать, те втолковали это простым воинам, заодно проверили в последний раз, как подогнаны доспехи.

И на этот раз рядом с Дайрутом шли Лиерра и Мартус.

Преодолеть подземелье без потерь не удалось — несколько человек погибли в ловушках, еще одиннадцать просто исчезли, последний десяток и замыкающий воин из предпоследнего. Никто не заметил, что с ними произошло, не увидел и не услышал ничего подозрительного или странного, людей просто не оказалось, точно они свернули не туда и сгинули.

Наружу для начала вылезли вдвоем — Дайрут как предводитель и самый опытный воин, и Лиерра, пообещавшая, что сможет вывести людей без шума и укрыть их от глаз кочевников.

Выбравшись из подземелья, Дайрут оказался в глухой тьме, а сделав шаг, едва ли не по пояс ушел в холодный и неожиданно глубокий ручей.

Этих мест он, если честно, почти и не знал — его, как отпрыска императорской семьи, нечасто выпускали даже из Цитадели, не говоря уже о том, чтобы разрешить прогуляться за городскую стену.

Дайрут замер, вглядываясь и вслушиваясь, с удивлением отмечая, что чувства его словно умерли — в первый момент не смог понять, есть ли кто рядом или вокруг пусто, нашумел он или остался незамеченным.

Лиерра выбралась из подземного хода с грацией хищной кошки — доспеха на ней не было, но даже одетая в простую серую одежду ведьма распространяла вокруг себя ауру уверенности и силы.

Она приложила палец к губам, показывая, что спутник должен молчать, а в следующий момент, сжав что-то в ладони, тонко и протяжно завыла. Звук, порожденный ею, был не особенно недолгим, но отчетливым, и в тишине, что висела над миром, показался громогласным.

Дайрут

замер, думая, не сошла ли ведьма с ума?

Но ничего не случилось — никто не кричал, не поднимал тревогу, не бряцали оружием нукеры.

В зените мерцали звезды, громада, закрывавшая их, наполовину пряталась за горизонтом. Ночь была тиха и спокойна, в такую, наверное, будет неплохо умереть даже не в бою, а в собственной постели.

Из подземного хода начали выбираться воины из Жако.

Двигались медленно и аккуратно, по одному спускались в ледяную воду, и ни один не проронил ни звука. Оставаясь в ручье, они отходили в сторону, освобождая место для соратников, и волны негромко плескали о берега.

Их было много, но не настолько, чтобы их заметили сразу.

— Почему все спокойно? — тихо спросил Дайрут.

— Я усыпила ближайших стражей, — ответила Лиерра. — Скоро начнется вылазка из города.

Выждав некоторое время, Дайрут вывел первые десятки на берег, но там все оказалось именно так, как она говорила, — стражи, на которых наткнулись почти тут же, спали стоя, лагерь был безмолвен.

Указав на них десятникам, Верде, не теряя осторожности, пошел вперед.

Позади раздавались хрипы и шорохи, там умирали люди Орды, те, кого он еще так недавно и так давно вел за собой.

Они шагали мимо угасших костров и стреноженных лошадей, но людей вокруг было очень мало — или Айра привела с собой куда меньшее войско, чем он думал, или оно куда-то сместилось.

Но куда и зачем? Нет ли предательства?

В белый громадный шатер, перед которым спали двое Рыжих Псов, Дайрут вошел сам. Он даже не посмотрел на тех, кого сразу после этого зарезали, хотя знал всех мальчишек, состоявших в отряде.

Ведь это он сам давал парнишкам рыжие собачьи хвосты и напутствовал их.

Он двигался тихо и уверенно, рассчитывая застать Айриэллу спящей, но, к громадному его разочарованию, бывшей королевы Дораса в громадном белом шатре не оказалось.

Еще горели фитили в масляных лампах, и даже ложе из мягких шкур было теплым.

Ловушка? Не может быть!

Дайрут перевернул одну из лежавших на ложе шкур и увидел на обратной стороне рваный шов. Он сам убил этого волка, когда возвращался после очередного задания, полученного от Вадыя.

Это было совсем недавно, а такое чувство, будто целая жизнь прошла.

Дайрут помнил, как кинулся на него взбешенный серый хищник, как кто-то из его десятка — Отар? Имужа? — выстрелил из лука, и стрела свистнула рядом, но в цель не попала. И как в последний момент он — тогда еще простой десятник Рыжих Псов — ударил хищника ножом и свалился с лошади, а потом поднялся целый и невредимый, а волк дергался в агонии, ломая хрупкий наст головой и лапами.

— Я сразу не чувствовала ее, — сказала вошедшая в шатер сзади Лиерра. — Но думала, что она просто закрыта от меня заклинаниями — пробиться к этой девочке невозможно. Айриэлла обладает защитой, поставленной магом очень высокого уровня или…