Кровавые тени
Шрифт:
— Держись крепче, — сказал я. — Они ненавидят свет. Я призову его заклинанием, и они отступят. — И тогда Гвендолин увидит всю опасность ситуации, в которой мы оказались. — Не смотри, — приказал я, понимая, что она всё сделает наоборот. Уже знал по опыту, что Гвендолин никогда не следует указаниям.
Я немного отстранился от неё и произнес слово силы. Мне не нравилось говорить на темном языке так близко к Гвендолин, я мог причинить ей боль, но у меня не было выбора.
Вокруг нас полыхнул свет, освещая каждую щель и трещину огромного туннеля. Гвендолин напряглась в моих
Каждый квадратный метр туннеля кишел крупными паукодемонами. Посол, которого убила Гвендолин, принадлежал к самой маленькой касте паукодемонов, они единственные терпели свет. Другие демоны были значительно крупнее. Я видел, как по стенам сползали несколько паукодемонов с мой рост. Нам придется несладко, если один из них нападет на нас.
— Богиня… — прошептала Гвендолин, прижимаясь ко мне. — Они… Не все они похожи на бурундуков!
— Что? — Я не сразу понял, о чем она говорит — был слишком занят смахиванием мелких паукодемонов с себя и Кюрекса.
— У паукодемонов есть и другие головы: собак, кошек, козлом, сов… Богиня, у того вообще голова льва! Как это вообще возможно?
— В аду воплощается всё самое ужасное, — мрачно сказал я. — Держись, Гвендолин, мы приближаемся к концу туннеля, а выбраться из него довольно сложно.
— Сложно? Но почему? — Она ещё больше испугалась и вцепилась в мою руку, которой держал её за талию.
— Просто держись, — сказал я ей. Свет начал угасать, но я увидел бледно-голубое небо в конце туннеля. Нам очень повезло, что сейчас день — выйди мы в холодную стигийскую ночь, паукодемоны преследовали бы нас на протяжении многих километров. Если мы вырвемся из Ревнивого Сердца, то будем в безопасности.
Если мы справимся. Я видел конец туннеля… Но там было ещё кое-что. Самый чудовищный паукодемон поджидал нас у выхода, преграждая нам путь. Он был размером с Кюрекса, с головой человека, длинными спутанными черными волосами и жёлтыми глазами. Когда он открыл рот, я увидел острые, зазубренные акульи зубы.
— Отдай девчонку! — прошипел он, его глаза светились в тусклом свете, его лапы приготовились к прыжку. — Отдай убийцу посла! Мы будем пировать её плотью в наказание за смерть! Отдай девчонку!
Спорить было некогда. За огромным демоном простирался стигийский пейзаж: горный склон, покрытый льдом и снегом. Я увидел большой сугроб у входа в туннель.
— Гвендолин, — прошептал я ей. — Доверься мне.
— Довериться тебе? Почему…
Прежде чем она успела закончить вопрос, я схватил её за талию и поднял со спины Кюрекса. Когда Гвендолин закричала, я легко перебросил её через голову монстра и выбросил из туннеля. Едва успел убедиться, что она благополучно приземлилась в сугроб, как огромный паукодемон взревел от ярости и повернулся, чтобы последовать за ней.
Я сразу увидел опасность. Паукодемоны ненавидели солнечный свет, но ненависть к убийце одного их них оказалась сильнее. Он последует за ней, даже если придется выйти на солнце.
Я дал команду Кюрексу встать на дыбы. Будучи боевым конем, он сразу понял, чего я хочу. Его копыта опустились на шипящее волосатое тело, когда я выкрикнул
Я успел заметить удивление на лице паукодемона, прежде чем его голова взорвалась, повсюду разбрызгав черный гной. Кюрекс дико заржал и затоптал копытами. Я повел его вперед, на свет.
* * * * *
Гвендолин
— Гвендолин, сюда!
Я не успела подняться и стряхнуть снег с промокшего платья, когда Лаиш подхватил меня и усадил в седло.
— Что… — начала я, но Лаиш прижал меня за к себе и пустил Кюрекса в галоп. Мы мчались по заснеженному, скользкому холму гораздо быстрее, чем было безопасно. Когда оглянулась, то поняла почему.
Из туннеля выбегал рой пауков с звериными головами. Они шипели, пищали и рычали, преследуя нас. Моё сердце чуть не выскочило, и я подумала, что меня вот-вот стошнит. Продолжат ли они преследование? Что произойдет, если они поймают нас? Я видела, как Лаиш взорвал человеческую голову паука, похожего на вожака. Но заметила других вожаков племени, и ни один из них не собирался отступать.
— Лаиш! — ахнула я, когда мы продолжили спускаться по снежному склону. — Лаиш, они догоняют нас! Я думала, они не переносят свет!
— Они ненавидят его, — сказал он. — Но сейчас они ненавидят тебя сильнее за убийство одного из них.
— Что мы будем делать? — потребовала я, сильнее сжимая его руку. — Что мы будем делать?
— Мы остановимся и займем позицию. — Его голос звучал мрачно, но спокойно. — Мы приближаемся к болотам, по ним небезопасно скакать напролом. Их нужно обходить осторожно, как песчаные ловушки Минауроса.
— Займём позицию? — Я стала срываться на визг. — Ты серьезно?
— Я чертовски серьезен, Гвендолин. — Он крепче обнял меня. — И возможно, мне придется снова принять форму дракона. Мне жаль, если это беспокоит тебя, но это самый быстрый способ разогнать пауков. Слова силы действуют на одного демона за раз, а их намного больше.
Я с трудом сглотнула. Мне не хотелось видеть, как он превращается в огромного змеедракона, но у нас не было выбора. Я вспомнила ужасные слова паукодемона с человеческим лицом: «Мы будем пировать её плотью…» — прошипел он как раз перед тем, как Лаиш взорвал его голову. Мне не потребовалось много времени, чтобы прийти к выводу, что намного лучше смотреть, как дракон поджаривает пауков, чем закончить их обедом.
— Хорошо, — сказала я. — Делай, что должен.
Лаиш остановился и развернул Кюрекса лицом к ужасающему рою пауков, стекающему по склону горы. Он быстро спешился и передал мне поводья.
— Кюрекс отвезет тебя в безопасное место, если они одолеют меня, — предупредил он. — Не слезай с него, чтобы ни произошло.
— Лаиш… — начала я, но он начал меняться, раздуваясь и превращаясь в существо черной чешуей, с острыми, как ножи, зубами и огнём внутри.
Оцепенев от холода и страха, сжимая поводья, я смотрела, как Лаиш выступил навстречу наплывающей орде. Их было тысячи, десятки тысяч. Белый снег почернел от их тел. Я боялась за Лаиша, даже когда он был огромным змеедраконом.