Кровавый долг
Шрифт:
Мне хотелось быть смелой, гордой, жесткой, безразличной к тому, что он обо мне подумает, но годы проблем с внешним видом не давали мне покоя. Я прикрыла одной рукой грудь, а другой аккуратно подстриженную полоску золотисто-красных кудряшек между моих бедер.
— Ну вот, я голая. Теперь ты доволен? — спросила я, чувствуя, как мои щеки становятся такими же красными, как волосы.
— Еще нет. Убери руки, Эддисон. Дай мне посмотреть на тебя.
— Я не хочу, — упрямо сказала я. Перенести это наказание оказалось труднее, чем я себе представляла. — Я… я стесняюсь.
— Я
Лучше покончить с этим сразу — как сорвать повязку. Стиснув зубы, я опустила руки по бокам и зажмурилась. Корбин, возможно, и хочет посмотреть на мое обнаженное тело, но это не значит, что я должна наблюдать за тем, как он это делает. Наступила долгая, долгая тишина, и я смущалась все сильнее и сильнее.
— Сообщи, когда закончишь пялиться на меня, — наконец выдавила из себя я. — Если только мое второе наказание не состоит в том, чтобы голой стоять посреди комнаты всю ночь.
— Ты, конечно, очень привлекательна, но не думаю, что в этом есть необходимость. — Низкий голос Корбина прозвучал ближе. Я распахнула глаза и увидела, что он стоит очень близко ко мне, почти касаясь торсом моей обнаженной груди. — И твое второе наказание не начнется, пока я не исцелю тебя.
— Ты хочешь прямо сейчас… сделать это? — Я хотела сбежать из этой комнаты, хоть и знала, мне не прорваться через чертову дверь банковского хранилища. Одной только мысли о том, что он прикасается ко мне, о его горячих, влажных губах на моей коже, сейчас, когда я полностью обнажена, оказалось достаточно, и я запаниковала. Корбин увидит, какое влияние оказывает на меня. Увидит, как затвердеют мои соски, как складочки истекают влагой. И это будет абсолютно унизительно.
— Не расстраивайся так, Эддисон. Твоя рана болит, ты почувствуешь себя лучше, когда я закончу. — Корбин взял меня за руку и потянул к креслу. Он уселся сам и посадил меня к себе на колени. Под его хлопковой футболкой ощущалась жесткая грудь. Находясь так близко к нему, я почувствовала его насыщенный, мужской аромат, напоминавший мне почему-то океан.
«Интересно, он пользуется туалетной водой или это его естественный запах?»
Я не знала, и мне было все равно, я просто хотела оказаться подальше от него и от всей этой неловкой ситуации. Я неподвижно сидела на его коленях, как можно сильнее сжав бедра и отказываясь расслабляться.
Корбин осторожно поднес мою руку ко рту и нежно лизнул рваный след от укуса, оставленного Тейлор.
— Я хочу, чтобы ты расслабилась и доверилась мне, — прошептал он, и покалывающий холодок пробежал по всему моему телу. — Я никогда не наврежу тебе.
— Ты вредишь мне сейчас, — заметила я, пока он посасывал и облизывал внутренний изгиб моего локтя, заставляя мои соски болезненно затвердеть, посылая
— Тебе действительно так сильно не нравится это? — Он нежно поцеловал внутреннюю поверхность моей руки, посылая горячие искры удовольствия через все мое тело. — Все еще считаешь мои прикосновения отвратительными, Эддисон?
— Ты знаешь, что нет, — нехотя признала я. — Уверена, ты и сам мог бы сказать об этом. Но то, что ты заставляешь меня чувствовать, не означает, что я хочу этого.
— О чем именно ты говоришь? — Его зрачки расширились, поглощая серебристо-голубой цвет радужки, делая его глаза еще более темными и бездонными. — Мои прикосновения возбуждают тебя, Эддисон? Если я поцелую тебя, как ты отреагируешь — станешь влажной и готовой для меня?
Я почувствовала, что задыхаюсь.
— Я… это не правильно. Я не должна чувствовать подобного к вампиру.
— Потому что я зло? Враг?
— Да, именно так. — Нежными, горячими поцелуями он ласкал мою быстро исцеляющуюся руку, отвлекая разговорами и мешая сосредоточиться.
— Но сейчас мы союзники. Ты и я больше не враги, — заметил Корбин. — Мы же можем стать друзьями?
— Друзья не сидят обнаженными на коленях друг друга и не сводят таким образом друг друга с ума, — заметила я, затаив дыхание.
Корбин улыбнулся.
— Все зависит от того, кто твой друг, и насколько сильно ты о нем заботишься.
— Но я не забочусь о тебе, — настаивала я.
— Нет, конечно, нет, — согласился он успокаивающе. — А то, как твое тело реагирует на мое, просто совпадение — а не настоящее влечение.
Я открыла рот, чтобы согласиться с ним, и поняла, что он насмехается надо мной.
— Ты… — мне хотелось ударить его, но я не рискнула пошевелиться, сидя у него на коленях, боясь, что если начну, то не смогу остановиться. Я чувствовала, как что-то твердое прижимается к моей попке, и была абсолютно уверена, что Корбин возбужден так же, как и я.
Он поцеловал изгиб моего локтя еще раз.
— Теперь ты исцелилась.
— Я… спасибо. — Осмотрев абсолютно безупречную кожу на руке, я снова взглянула в его лицо. — Могу я сейчас слезть с твоих колен? Пожалуйста?
Он кивнул.
— Ненадолго. Встань и подойди к кровати — если, конечно, не хочешь, чтобы я отнес тебя туда на руках.
— Кровать? — Мое сердце застучало еще быстрее, на этот раз от страха. — Ты обещал, что едва прикоснешься ко мне сегодня вечером. Зачем нам нужна кровать?
— Для комфорта. И не волнуйся, Эддисон, ты та, кто будет прикасаться.
Я не знала, что Корбин подразумевал под этим — он хотел, чтобы я доставила ему удовольствие руками? Однако он уже поднял меня на руки и понес к большой латунной кровати. Осторожно опустив меня на зеленое с золотым покрывало, он снял рубашку, обнажая мускулистую аппетитную грудь, которую я бы с удовольствием облизала, не будь мой рот сухим от страха. Он раздевался, а это означало секс — что, твою мать, еще это могло означать?