Кровавый долг
Шрифт:
Он посмотрел на меня, его губы блестели от моих соков.
— Ты восхитительна, Эддисон, — хрипло прошептал он. — Всегда такая мягкая и сливочная под мои языком. Но мне нужно проникнуть в тебя намного глубже. Пришло время исцелить тебя изнутри.
— Да, — прошептала я. — Отлично.
— Хорошо. Я тебя слегка приподниму, чтобы обеспечить себе лучший доступ, — прошептал он. Обхватив большими теплыми ладонями мою попку, он слегка приподнял меня и наклонил к себе, как страдающий от жажды чашу с водой, из которой собрался испить. — Собираюсь войти в тебя
У меня не было никакого желания даже шевелиться. С тихим стоном я развела бедра шире, полностью раскрываясь для него.
Корбин прижался языком к входу в лоно и вошел настолько глубоко, насколько возможно, нежно трахая языком, вкушая, обожая… исцеляя меня. И хотя раньше этого не замечала, сейчас могла отличить нежность от грубого использования накануне ночью. Теперь всюду, где меня касался его язык, я ощущала разливающееся по телу сладкое успокаивающее наслаждение.
Хоть это было сладко и нежно, и я наслаждалась закручивающейся внутри меня спиралью наслаждения, но всё же нуждалась в освобождении. Я чувствовала, что приближаюсь… так близко… но не хватало совсем чуть-чуть, чтобы улететь за край.
— Корбин, — наконец ахнула я, вцепившись пальцами в его волосы. — Пожалуйста… пожалуйста, мне нужно кончить.
Он посмотрел на меня глазами, полыхающими от похоти:
— Я поклялся, что сегодня только излечу тебя.
— И ты излечил, — запротестовала я. — Ты сам говорил, что лечение имеет сексуальный побочный эффект. Пожалуйста, Корбин, ты не можешь оставить меня в таком состоянии! Я схожу с ума.
Тихий смех вырвался из его груди.
— Я никогда не смогу отказать тебе, дорогая. Обожаю, когда ты кончаешь. Что ты предпочтешь? Чтобы я трахнул тебя языком или пальцами?
— Ни тем, ни другим, — ответила я, смотря ему в глаза. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня членом.
Корбин нахмурился и отстранился:
— Нет. Я не буду этого делать. Не так скоро…
— Перестань себя наказывать, — нетерпеливо перебила я. — И перестань наказывать меня. Я хочу тебя во мне, Корбин, ты мне нужен. Мне нужно почувствовать себя полностью принадлежащей тебе, также как… — я резко замолчала, прикусив губу.
— Как что? — потребовал ответа Корбин, ложась рядом на постель. — Скажи мне, Эддисон.
— Как прошлой ночью, — прошептала я, надеясь, что от моих слов он не станет снова себя казнить. — Ты не понимаешь, Корбин. Я испугалась, увидев тебя таким, но когда я наконец подчинилась, то почувствовала себя так… так… как будто стала полностью твоей. Как будто ты отметил меня, присвоил, чтобы никто другой не осмелился ко мне приблизиться.
Он тихо зарычал:
— Вероятно, именно это я и делал. Только мне жаль, что я сделал это так грубо, дорогая.
— Отметь меня сегодня вечером, — тихо прошептала я. — Займись со мной любовью.
— Полагаю, мы никогда раньше не занимались любовью, — задумчиво проговорил Корбин. — Я трахнул тебя, когда этого потребовал Родерик, и ты, связав меня прошлой ночью,
— Прежде чем ты востребовал меня, — закончила я за него. — Прежде чем ты сделал меня полностью своей. Но ты прав, мы никогда не занимались любовью. Не такой, как ты подразумеваешь.
Корбин погладил меня по щеке:
— Тогда я займусь сегодня с тобой любовью, дорогая. Медленно и нежно. И ты мне скажешь, если я случайно сделаю тебе больно.
— Обещаю, — сказала я, затаив дыхание. — Не заставляй меня ждать. Ты мне нужен.
— Боги, Эддисон, — прорычал он. — Ты тоже мне очень… нужна. Но я не хочу снова обидеть тебя. Так что иди сюда и оседлай меня.
Он разделся и, усевшись посредине постели, протянул ко мне руки. Я поползла к нему по кровати и, выполнив его просьбу, так же, как и раньше, оседлала его бедра и тут же почувствовала лоном головку члена.
— Сейчас, — прошептал Корбин, глядя мне в глаза. — Впусти меня, Эддисон.
Я просунула между нами руку и обхватила ладошкой горячий ствол члена. Пользуясь моментом, заскользила по нему внутренними складочками, задохнувшись от обжигающего прикосновения к клитору, и наконец скользнув по нему ещё раз, надавила головкой на вход.
Когда широкая головка члена оказалась во мне, Корбин тихо выругался голосом, наполненным похотью:
— Боги, ты такая тугая.
— А ты такой большой, — ахнула я. — И такой толстый.
— Тогда действуй медленно, — прошептал он. — Очень медленно, дорогая.
— Хорошо, — прошептала я. Медленно, как он и просил, я опустилась вниз, издав еле слышный стон, когда толстый член заполнил меня полностью. Это было так хорошо, так правильно, и я знала, это именно то, что мне нужно. — Корбин, — сказала я, глядя ему в глаза. — Сейчас. Мне нужно это сейчас.
— С удовольствием, дорогая, — тихо прорычал он. — Но, как я уже говорил, мы будет продвигаться медленно.
И он действительно действовал медленно, невероятно, удивительно медленно. Глядя в мои глаза, почти полностью выходил, а затем снова погружался до самого основания… и снова, и снова, и снова. При каждом глубоком, медленном толчке я чувствовала, как головка члена целует шейку матки, как он лобковой костью стимулирует набухший клитор. Это была восхитительная пытка. Во мне снова нарастало наслаждение, и на этот раз, я была уверена, ничто не могло остановить приближающийся оргазм.
— Корбин, — простонала я, вцепившись пальцами в его плечи. — Близко… я так близко…
— Тогда кончай на мне, — прошептал он, толкаясь сильнее. — Кончай на мне, пока я занимаюсь с тобой любовью, дорогая.
— Но… но ты же не кончишь? — я ахнула, когда он снова вышел и вошел в меня.
Корбин, сверкая глазами, покачал головой:
— Ещё нет. Ещё очень долго не кончу. Я же говорил, что мы будем действовать медленно.
— Но не настолько медленно, — запротестовала я. — Нет… ох… ох! — В этот момент я оказалась на пике наслаждения, чувствуя, как лоно сжимает член, будто умоляя его заполнить меня.