Кровавый евромайдан — преступление века
Шрифт:
Вы один из немногих, кто принимал решения в роковые минуты. Когда начали стрелять, должна была появиться мощная вооруженная сила государства, которая уничтожит бунтовщиков. Так в истории случалось тысячи раз: сила появлялась и спасала страну, спасала людей, предотвращала все дальнейшее: эпоху смуты, в которую Украина погрузилась, и не знаю, когда она из нее выйдет. Так относительно недавно произошло в Пекине на площади Тяньаньмэнь: бунтовщиков рассеяли, частично уничтожили, и Китай стал ведущей державой мира. Руководству Украины не хватило воли?
Виталий Захарченко:
Мы вновь
Если говорить о политической воле, то здесь нужно понимать, что речь идет не только о президенте, но и в первую очередь о той политической силе, которая за ним стоит. Вмешаться могла и должна была Верховная рада — политическая система Украины давала ей все возможности для этого. В Верховной раде была коалиция большинства, и именно депутаты должны были занять жесткую позицию по защите государства, единую с президентом.
Политическое большинство в Раде обязано было проявить политическую волю и предотвратить переворот, но происходило прямо противоположное. Депутаты до последнего плели интриги, раскладывали какие-то свои политические пасьянсы.
Хотя решение лежало на поверхности, оно было простое и законное, нужно было просто лишить депутатов, замешанных в организации майдана, неприкосновенности. Это должна была сделать политическая команда Януковича в Верховной раде. Это позволило бы правоохранительным органам на законных основаниях пресечь экстремистскую деятельность организаторов госпереворота и арестовать их. И таким образом обезглавить майдан, лишить его политической, организационной поддержки. Я убежден, что именно так нужно было поступать политикам.
Сергей Хелемендик:
Когда было восстание на Сенатской площади, которое потом назвали восстанием декабристов, новый царь тоже не очень ориентировался. И вообще никто не понимал, что происходит. Солдаты спрашивали: «Конституция — это сестра кого?» Но в этот момент несколько решительных человек подавили бунт.
Виталий Захарченко:
Это не совсем верная аналогия. Лично я ничего подавлять не мог. Вернее, для того чтобы начать подавлять, я должен был бы стать диктатором, то есть совершить переворот в государстве. Пойти против законно избранной власти и нарушить закон, который призван охранять.
Но желание спасти страну, предотвратить трагедию, масштабы которой мы тогда еще не могли представить, было и у меня, и у моих соратников.
Утром 20 февраля заходят ко мне двое подчиненных и говорят: «Виталий Юрьевич, надо что-то делать, надо брать всё в свои руки».
Я отвечаю: «Вы вообще понимаете сейчас, о чем говорите? То есть вы предлагаете мне сейчас начать военный переворот!»
Конечно, это был крик отчаяния! У нас самих (я имею в виду МВД) для этого даже чисто теоретически не хватило бы сил. Армия самоустранилась, политическая пропрезидентская сила была пассивна и деморализована, и вообще на тот момент это была абсолютно нереальная задача. Нас атаковал вооруженный майдан, который нужно было разгонять, вооруженный переворот уже фактически происходил со стороны майдана и оппозиции.
Кроме того, еще раз хочу объяснить
Сергей Хелемендик:
В России вообще нет традиции военных переворотов.
Виталий Захарченко:
На Украине тем более. Но если посмотреть глубже, такие перевороты способна совершать только военная элита, которой на Украине никогда не было. Олигархическая элита была и есть в избытке. А военной или хотя бы сплоченной милицейской элиты не существует. Силовики на Украине по большей части служили каким-то конкретным кланам. Не было возможности сформировать государственную службу как таковую: стабильную, работающую на государственно образующих принципах. Отсюда и слабость политической власти, и неустойчивость украинской государственной власти.
Когда есть стабильность в государственной службе, в прокуратуре, в милиции, когда судебная власть устойчива — все государство работает по-другому.
Сергей Хелемендик:
Если бы время можно было повернуть вспять, что бы вы сделали, чтобы спасти ситуацию?
Виталий Захарченко:
Вопрос гипотетический. И все же, думать об этом нужно и полезно, потому что майдан в Киеве — эпизод в ряду событий, которые продолжаются. В мире этих событий мы все живем и будем жить.
Если бы я мог вернуться в прошлое, чтобы спасти ситуацию, возвращаться бы я хотел как минимум в лето 2013 года. И зная тогда то, что знаю сейчас, начал бы системную работу по защите государства и народа Украины. А именно готовил бы силовые структуры не к вступлению в ЕС и НАТО, а к предотвращению возможного вооруженного государственного переворота с вмешательством внешних сил и игроков.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Глава МВД Украины Виталий Захарченко: экстремисты готовят новые «сакральные жертвы» — интервью изданию «Комсомольская правда», 07.02.2014
На улице Грушевского в Киеве всю неделю царила объявленное майданом временное перемирие.
Но кажется, что достаточно одной искры, чтобы противостояние милиции и протестантов вспыхнуло вновь. Кому это может быть выгодно, кто рассчитывал на силовой вариант развития событий в Украине, зачем нужны жертвы революции и правда ли, что милиция готова в любой момент разогнать лагерь митингующих? Об этом и о другом наболевшем корреспонденты «Комсомолки» беседовали с главой МВД Виталием Захарченко.