Кровавый контракт. Магнаты и тиран. Круппы, Боши, Сименсы и Третий рейх

Лохнер Луи

Тиссен, несомненно, сознавал свою ответственность перед обществом. Он выступал против уничтожения профсоюзов, видя в них полномочных представителей рабочего класса, а также против преследования евреев, о чем открыто заявил Гитлеру. Он демонстративно вышел из состава Прусского государственного совета, куда его назначил в 1938 году прусский премьер-министр Герман Геринг, в знак протеста против унизительного обращения с президентом правительства Дюссельдорфа Карлом Христианом Шмидом, которого толпа нацистов силой выгнала из-за того, что его жена была еврейкой. Даже когда Тиссен еще верил Гитлеру, он оказывал финансовую поддержку многим

немецким чиновникам, уволенным нацистами за то, что они служили Веймарской республике. Роберт Лер, министр внутренних дел в первом правительстве Аденауэра, был среди многих, кто подтвердил в Комиссии по денацификации в земле Гессен, что Тиссен энергично возражал против ареста Лера в 1933 году, когда он был мэром Дюссельдорфа. Сразу после того, как в 1934 году Лера все-таки уволили, Тиссен устроил у себя прием в честь супружеской четы Лер.

Постепенно Тиссен все больше разочаровывался в нацизме и демонстративно увеличил пожертвования католическим церквям, монастырям и школам.

Этот человек не знал страха, отстаивая то, во что он верил. Его самый отважный поступок – высказывание против нападения Гитлера на Польшу в сентябре 1939 года. Этот окончательный и открытый разрыв с Гитлером описывается далее. Горячий сторонник нацистов превратился в кающегося грешника.

Глава 4

Речь Гитлера в Клубе индустрии

Не каждое публичное выступление известного политика окутано таким количеством легенд и измышлений, каким сопровождалась речь, произнесенная 27 января 1932 года Адольфом Гитлером в Клубе индустрии в Дюссельдорфе, столице земли Рейн-Вестфалия. В основном членами этого клуба были крупные фабриканты Рура, но также банкиры, юристы корпораций, издатели и редакторы, инженеры и правительственные чиновники высшего звена.

Здесь, как и в любом другом клубе, регулярно выступали ораторы, рассматривая широкий спектр вопросов, в основном культурного и экономического характера, после чего в честь их давались обеды или ужины. Однако политические речи были запрещены. Члены клуба не желали, чтобы он превратился в общество политических дискуссий.

Появление Гитлера в этом обществе обычно представляют так, будто члены клуба намеренно предоставили ему трибуну, чтобы поддержать его авторитетом угольных, металлургических и стальных баронов. В результате его ораторского искусства – как гласит легенда – в поддержку его партии стали поступать поистине громадные средства. И знаменитое обращение к президенту фон Гинденбургу, составленное примерно через девять месяцев и подписанное Шахтом и, предположительно, Круппом, Сименсом и другими магнатами, тоже считается одним из следствий этого магического выступления.

Но каковы же истинные факты этого события?

Поздней осенью 1931 года руководство клуба пригласило выступить перед промышленниками Макса Коен-Ройсса, депутата рейхстага от социал-демократической партии. Коен-Ройсс в то время был членом Государственного экономического совета, неофициального совещательного органа правительства, а во время быстро закончившейся революции 1918 года – членом Совета рабочих и солдат. Ожидалось, что он расскажет о работе Государственного экономического совета, где были представлены все политические партии. Вместо этого он развернул настоящую политическую пропаганду.

Обычно копии выступления раздаются всем членам клуба. Но речь Коен-Ройсса избежала

этой участи, так как была воспринята как нарушение требований клуба о запрете на политику.

Многие члены клуба выразили свое недовольство, среди них был и Тиссен. Он заявил, что для восстановления равновесия нужно дать возможность и правым высказать свои взгляды, противопоставляя их левой пропаганде. И предложил пригласить одного из основателей национал-социалистической партии Грегора Штрассера, которого многие промышленники уважали как человека, придерживающегося здравого взгляда на экономический кризис в Германии. Никто, даже Фриц Тиссен, не предлагал Гитлера. Распорядители клуба, которых насторожила оплошность Коен-Ройсса, согласились пригласить на 27 января Грегора Штрассера с условием, что это будет последнее выступление на политическую тему.

Через несколько дней Тиссен отправился по делам в Берлин, где оказался и Адольф Гитлер, который стал часто посещать столицу рейха. Как и положено страстному неофиту, Тиссен с гордостью сообщил Гитлеру, что удалось добиться выступления Штрассера в элитном Клубе индустрии.

«Я сам туда приеду и произнесу речь вместо Штрассера», – решил фюрер.

Так и получилось, что всем членам было разослано приглашение присутствовать при произнесении речи Адольфом Гитлером в качестве гостя дюссельдорфского клуба.

В тот день собралось гораздо больше слушателей, чем обычно. Дело в том, что для многих промышленников это была первая возможность увидеть вблизи и в привычной для них обстановке человека, о котором столько говорили в обществе и много писали газеты, правда в основном не очень лестные вещи. Ничего странного в таком притоке любопытных нет. У деловых людей не так много свободного времени, чтобы посещать шумные массовые митинги. Им удобнее и важнее повидаться друг с другом за обедом после выступления приглашенного оратора.

До сих пор большинство членов клуба голосовали за кандидатов немецкой народной партии покойного Густава Штреземана, который поддерживал политику правительства, направленную на выполнение международных обязательств и достижение взаимопонимания с бывшими противниками. Те же, кто не принадлежал к партии Штреземана, поддерживали немецкую национальную партию, демократов, консерваторов, экономическую партию или какую-то из мелких политических организаций правого толка. Некоторые промышленники состояли активными членами франко-германского комитета. Среди четырех или пяти сотен людей, пришедших в клуб вечером 27 января 1932 года, сторонников Гитлера практически не было, если не считать Фрица Тиссена и еще нескольких членов клуба.

С целью восстановить события этого часто описываемого вечера я совершил множество поездок в самые разные области Германии: посетил Эссен и Дюссельдорф в Руре, Мисбах в Верхней Баварии, Штутгарт в Вюртемберге и Берлин, где повидался с некоторыми еще живущими людьми, которые присутствовали на выступлении Гитлера. Я подробно расспрашивал их, приводя утверждения ряда публицистов, которые, как оказалось, не утруждали себя проверкой фактов.

Помимо этого, я прочитал показания, данные под присягой во время Нюрнбергского процесса людьми, известными своей независимостью и высокими нравственными принципами, официально признанными непричастными к нацизму, которые рассказали о своем восприятии речи в Клубе индустрии; изучил множество показаний по этому вопросу самих обвиняемых.