Кровавый корсар
Шрифт:
Обнаружив цель, демон мысленно потянулся к ней.
Люкориф.
Марух чистил винтовку с натренированной сноровкой, вполуха прислушиваясь к тому, как Септимус отвечает на бесконечные вопросы Октавии.
Если говорить о подарках, то лазвинтовку его товарищ явно выбрал не без умысла: оружие гвардейца для того, кто всегда мечтал вступить в Гвардию. Однако Марух не совсем понимал, что, по мнению Септимуса, он должен делать с подарком. Раб плохо видел, в чем изначально
Пес сидел рядом с Марухом. На коленях служителя лежал грязный обрез, а бинты на пальцах казались еще грязнее. Бывший рабочий с Ганга не мог наверняка определить, куда «смотрит» Пес, но, судя по развороту его лица, слепой коротышка наблюдал за Септимусом и Октавией — то есть нагло делал именно то, чего сам Марух старался избежать.
Тем временем Септимус и Октавия занимались тем, что у них всегда лучше всего получалось.
Седьмой из рабов Талоса не поднимал глаз от работы — он зачищал узоры, выгравированные на штурмовом болтере лорда Меркуция. Напильник в его руках негромко поскрипывал, снимая чуть заметные пятна ржавчины с вырезанных в металле рун.
— Наши Когти просто отвлекают внимание, поднимаясь вверх с нижних уровней. — Напильник все так же скрежетал. — Вилам защищают тысячи смертных, но Когти пройдут сквозь них, как акулы сквозь морскую воду. Следует беспокоиться лишь о небольшом гарнизоне, который могли оставить в крепости Странствующие Десантники. Хотя Десантники вряд ли ждут нападения в самом сердце их родного мира, они остаются имперскими космодесантниками и будут защищать свой монастырь до последнего. Для того чтобы план сработал, их следует увести подальше от основных целей. Тут-то Когти и вступают в игру. Они устроят бойню среди жителей Вилама и отвлекут на себя Странствующих Десантников.
Октавия, которой нечем было заняться с момента прибытия в систему Вилы, околачивалась по мастерской Маруха и Септимуса. Она щелчком отправила через комнату бесполезную нострамскую монету. Пес поднялся и поковылял за денежкой, чтобы принести ее хозяйке.
Навигатор довольно часто играла в эту игру. Пес, казалось, ничего не имел против.
— А что насчет тех, кто шипит и плюется? — спросила девушка. — С этими… — Она согнула пальцы, изображая когти.
Септимус прервал работу, чтобы отхлебнуть тепловатой воды из чашки.
— Ты имеешь в виду Кровоточащие Глаза? Главное — заглушить вспомогательный генераторум. Это задача Кровоточащих Глаз. Когда они его обесточат, орбитальные защитные батареи отключатся. А затем мы нанесем удар. «Завет» и остальная часть флота Гурона войдут в атмосферу. И начнется осада.
— А что, если Странствующие Десантники ударят по Кровоточащим Глазам, а не по Когтям?
— Этого не случится.
Септимус оторвал взгляд от болтера и покосился на Октавию, чтобы проверить, не перечит ли она из чистого
— Этого не случится, — продолжил он, — потому что Когти примутся специально привлекать к себе внимание, а Кровоточащие Глаза должны просочиться незамеченными. Ты видела размер крепости на гололите? Мне встречались города-ульи куда меньше. Очень маловероятно, что кто-то из воинов наткнется на имперского легионера до начала второй фазы осады. Даже эти диверсии не так уже необходимы, но Талос будет очень осторожен. Учитывая, что нас ждет дальше, они не хотят потерять ни одного бойца.
Октавия ненадолго задумалась.
— Я почти чувствую себя виноватой, — призналась она. — Если бы мне не так трудно было управлять кораблем, я не разбила бы его в течениях варпа и нам не пришлось бы участвовать в этом безумии.
Септимус взял другой напильник и перешел к следующей строке рун.
— Когтям плевать. Эта осада бессмысленна, и они постараются выложиться там, на поверхности, по минимуму. Посмотришь, как будет действовать «Завет» во время осады. Вознесенный сохранит почти все боеприпасы для того, что последует дальше. Талоса ничего не волнует, кроме захвата «Эха проклятия».
— Но мы только-только успели собрать команду, достаточную для управления одним кораблем. Зачем им два?
— Зачем им вообще что бы то ни было? — Септимус, пожав плечами, оглянулся на нее. — Чтобы получить новые черепа. Потому что им нравится проливать кровь врагов. Просто ради мести, невзирая на цену победы. Я служу им, Октавия. Я не пытаюсь понять их.
Октавия не стала развивать тему. Уловки ради уловок, диверсии ради диверсий… Все в Восьмом легионе было непросто. Ну, если не считать тех случаев, когда они бежали с поля боя.
Она снова бросила монету, и Пес послушно отправился за поноской. Когда он присел у двери, пытаясь ухватить металлический кругляш забинтованными пальцами, люк со скрипом открылся. Пес попятился, шарахнувшись обратно к хозяйке. Люди уставились на заполнившую дверной проем гигантскую фигуру. Пришелец ворочал шлемом вправо и влево, по очереди оглядывая каждого из них.
Легионер вступил в мастерскую. На его броне почти не было украшений — ни единого черепа или свитка с клятвой. Теперь, когда все Повелители Ночи, кроме Чернецов, высадились на поверхность, Септимусу не составило труда узнать гостя.
Раб не поднял руку в церемониальном приветствии. Ни за какие коврижки он не собирался салютовать перед этим.
Воин окинул взглядом четверых смертных. Все это время он хранил молчание, если не считать гудения доспеха, усиливающегося при каждом движении. В одной руке легионер сжимал черный посох. Навершие было выточено из черепа странной твари, демонстрирующего как минимум три ряда зубов.
— В этой комнате, — прорычал воин на готике, — так и разит соитием.