Кровавый круг
Шрифт:
Чайка вышел из машины и спустился по накатанному склону вниз.
Ботинки утонули в белом рыхлом песке. Идти было трудно. Он не переставал думать о том, что с тяжелым грузом будет еще сложнее. Нужно подумать о каких-то полозьях и закопать их в песке у подножия сопок.
Ему повезло. Возле моторки с красной полосой сидел мужик лет сорока и варил похлебку на примусе, помешивая ее ложкой и кусая хлеб от буханки.
— Приятного аппетита.
— Благодарствуем, — приветливо ответил мужичок. — Присаживайтесь, и вас угощу свежей ухой. Все веселей будет.
— Не
— Дорога-то долгой была?
— Из Петербурга.
— Не близко. И как же вас в наши места занесло? Их, поди, и на ваших картах не отыщешь.
— Дружок мой закадычный порекомендовал. Он сюда каждый отпуск мотается. Мы с ним подводной охотой увлекаемся.
— Для этих дел тут раздолье. Лучшего не найдете. Да вы не стесняйтесь, берите сало, хлеб, закусывайте. Уха минут через десять готова будет.
— Не буду портить аппетит. Я лучше пока покурю. Чайка закурил, помолчал, потом спросил:
— А до острова Покров далеко ли будет?
Рыбак глянул на морские волны, будто отмерял расстояние, и сказал:
— По вашим сухопутным меркам, километров семь, Не меньше. Минут сорок ходу на хорошем моторе.
— Не взялись бы в проводники?
Рыбак отложил ложку в сторону и, присев на камень, внимательно изучал пришельца.
— Рискованное это дело. Штрафануть могут. Да и времени жаль. Вы же не на час поедете.
— С рассвета до заката. Вас как звать?
— Виктор.
— Меня Эдуард.
— А по батюшке?
— Не обязательно. Так вот, Витя, я готов заплатить за услугу. Банкуй.
— А чего банковать? Время, риск, на все своя такса. Сто долларов за час. На патруль нарвемся — штраф из вашего кармана. Вы — чужаки.
— Торговаться я не привык. Ты хозяин — ты решаешь.
— Сколько вас человек?
— Двое. Я и моя жена.
— Смелая женщина.
— Да уж не промах, — с некоторым сожалением сказал Чайка.
— Сегодня четверг. Суббота вас устроит? В выходные дни патрулей на воде меньше. Да и топливом запастись не помешает.
— Устроит.
— Милости просим к восьми утра. Три сотни — задаток при выходе в море, остальное по возвращении.
— Нет проблем.
— Только учтите: никакого динамита и оружия. Снаряжение, акваланги, костюмы и харчей на день. Патрульные могут осмотр устроить.
— И на обратном пути тоже?
— Кто идет к своему берегу, те их не интересуют. Важно, с чем ты в море выходишь. Браконьеры у нас не в почете.
Виктор разлил уху в деревянные миски и подал новому клиенту хохломскую ложку.
— Пробуй, Эдуард. Настоящая.
Уха удалась на славу. Чайка хлебал ложку за ложкой, но не переставал думать о своем.
— А как же зимой? Вы свои катера на берегу бросаете?
Рыбак засмеялся.
— Таких у нас нет. На прицепах вывозим, у кого гаражей нет.
— Гаражей?
— Ну да. Пройдись вдоль берега. Тут полоса в километр тянется и упирается в сопки. А метров триста пройдешь, там высота стены метра четыре, а поверху расположена небольшая равнина. Ну, самые активные наши решили собраться, поставили железные гаражи у края, оборудовали их лебедками. Как сезон заканчивается,
— И многие так устроились?
— На всю длину плато. Гаражей тридцать. Вместе деньги собирали, стальные крепежные сваи вбивали, чтобы не осыпался грунт. Лебедки оптом закупали. Штанги строили типа рельс. Все продумано и надежно.
— Молодцы. Сплоченный народ здесь живет.
— Условия таковы. Иначе нельзя.
Уха была съедена, разговоры закончены. Хлопнули по рукам и разошлись.
Машина Эдуарда еще долго стояла на дороге у спуска, а он лазил по камням, кустарникам, изучал гаражи, лебедки, отходы, подходы.
Странные люди, думал он, ни одного замка на гаражах, ни одного затвора на лебедках. Бензиновые движки, инструменты, бери — не хочу.
Он нашел все, что ему могло понадобиться. Удачный день. И покупать ничего не надо.
Огромная гора проблем свалилась с его плеч.
В военной прокуратуре округа к Трифонову отнеслись с пониманием. Его принял главный прокурор.
Разговор был долгий и касался только розыска особо важных преступников, которые могут скрываться на одном из военных объектов. О золоте не было сказано ни единого слова. Пришлось пустить в ход все дипломатические способности, опыт и умение уходить в сторону от прямых вопросов. Трифонову удалось убедить генерала в необходимости помочь ему.
Генерал созвонился со штабом и надавил на все педали. К сожалению, ожидаемого эффекта не произошло. Трифонова принял зам по кадрам полковник Толстоухов, человек флегматичный и непробиваемый.
— Много я вам все равно не скажу, товарищ Трифонов. Вы уж не обессудьте. Названный вами офицер действительно служит в нашем округе. Но то, чем занимается он и его подразделение, мы раскрыть вам не можем.
— Меня не интересуют подробности службы Гостева. Моя задача — попасть к нему на объект и лично познакомиться с капитаном. Наша с ним беседа может предотвратить очередное преступление. Это касается не меня лично, а всех, и вас в том числе. Надеюсь, вы не хотите, чтобы на территории, подведомственной вашему округу, произошло ЧП? Ведь я не шпион и не интересуюсь военными тайнами. Мой удел — найти и обезвредить преступников. Речь идет об опасных террористах.
— Я вас понимаю, — с холодным безразличием ответил Толстоухов, крутя карандаш в руках.
Что из себя представлял сидевший против Трифонова бюрократ, следователь понял сразу. Достаточно было взглянуть на его двухцветный карандаш, заточенный с двух сторон. Синий грифель походил на острие ножа, красный был наполовину стерт. Чиновники такого рода привыкли ставить визы на документах цветными карандашами. «Разрешено» — синим цветом, «запрещено» — красным. Какие визы ставил полковник на деловых бумагах, было видно невооруженным глазом.