Кровавый плацдарм. 49-я армия в прорыве под Тарусой и боях на реке Угре. 1941-1942

Михеенков Сергей Егорович

6. 34 СБр, встречая сильный минометно-пулеметный огонь пр-ка из р-нов ГОРОДЕЦ, выс. 175,3, ВОЙТОВО, к 13.00 13.3.42 г. продвижения не имела и вела огневой бой на прежнем рубеже.

Штабриг — КОЗЛОВКА.

7. 133 СД, преодолевая сильный минометно-пулеметный и автоматно-ружейный огонь пр-ка из р-нов СУКОВКА, вост. опушка леса зап. НОВО-СУКОВКА, лес зап. РЕССА, к 13.00, медленно продвигаясь передовыми частями 52ЬСП, достигла рубежа 100—150 м зап. НОВО-СУКОВКА. 418 СП, наступая уступом справа за 521 СП, к этому времени вел бой на прежнем рубеже.

861 СП в р-не СЛОБОДА

на укомплектовании.

Артиллерией дивизии в ночь на 13.3.42 г. в р-нах СУКОВКА, выс. 164,0 уничтожено 3 станк. пулемета, до 20 солдат, разрушено два ДОТа, один блиндаж, один НП; подавлено: 1 станк. пулемет, одна мин. батарея.

Штадив — лес 500 м южн. ЮХНОВ.

Потери за 12.3.42 г.: убито — 6, ранено — 12.

8. 217 СД в течение дня продолжала наступать в направлении РАЛЯКИ. К 13.00 13.3.42 г. 740, 755 СП, встречая сильный минометно-пулеметный огонь пр-ка из р-нов ПУСТАЯ МОЩИНА, РАЛЯКИ, выс. 176,7, продвижения не имели, ведут бой на прежнем рубеже.

766 СП одним б-ном, наступая в направлении отм. 137,6, к этому времени достиг р-на леса 300 м вост. этой отметки.

Второй батальон в р-не КАСИМОВКА, имеет задачи наступать во втором эшелоне полка.

Штадив — МАЛЬЦЕВО.

Потери за 12.3.42 г.: убито — 2, ранено — 2.

Трофеи: одна 37-мм пушка, 16 шт. снарядов, 3200 гильз разного калибра, 10 тыс. штук винпатрон.

9. 154 СД, встретив сильное огневое сопротивление пр-ка из р-нов РАЛЯКИ, выс. 175,7, 175,2 и минные поля, успеха не имела, ведет упорный огневой бой на прежнем рубеже.

Положение частей к 13.00 без изменений.

Штадив — МОЧАЛОВО.

Потери за 11.3.42 г.: убито — 2, ранено — 6.

За 12.3.42 г.: убито — 12, ранено — 18.

10. 340 СД, левым флангом сковывая пр-ка на рубеже КРАСНОЕ, р. РЕССА, выс. 167,5, ДЕВЯТОВКА, правым флангом преодолевая огневое сопротивление пр-ка, наступает в направлении ТАРАКАНОВКА, ДЯТЛОВКА.

К 13.00 13.3.42 г. 1144 СП, медленно продвигаясь, достиг р. РЕССА, выс. 167,5, ДЕВЯТОВКА, правым флангом преодолевая сильное огневое сопротивление пр-ка, наступает в направлении ТАРАКАНОВКА, ДЯТЛОВКА.

К 13.00 13.3.42 г. 1144 СП, медленно продвигаясь, достиг рубежа: 150—200 м зап. ХУТОР ЗУЕВ, р-н леса 1 км зап. БЛИНОВО. Положение остальных частей к этому времени без изменений.

Штадив — ФУРСОВО.

Потери за 12.3.42 г.: убито — 4, ранено — 16.

11. ВВС Армии в течение 12.3.42 г. истребительной авиацией прикрывали действия фронтовых бомбардировщиков и боевые порядки наших частей. Произведено 13 самолето-вылетов. Все самолеты возвратились на свой аэродром.

12. Соседи: справа — 53 СД; слева — 325 СД, положение без изменений.

13. Связь: с дивизиями — радио, телефон, телеграф, офицерами связи. Со штабом фронта — радио, БОДО.

14. Погода: облачность, снегопад, ветер сев.-вост., 1 м в секунду. Температура 12—17 градусов холода.

Начальник штаба 49 Армии полковник ВЕРХОЛОВИЧ.

Зам. военкома штаба 49 Армии бат. комиссар КУЗНЕЦОВ.

Зам. нач. опер, отдела Штарма 49 подполковник ЛЕДНЕВ»^{48}.

В районе

населенного пункта Бельдягино река Угра делает свою очередную петлю и почти вплотную подступает к Вяземскому большаку. Замысел генерала Захаркина был понятен: захватить на западном берегу плацдарм, построить переправу и, развивая наступление, перебросить в район Городца силы 49-го Отдельного танкового батальона (тяжелые KB и средние Т-34), оседлать шоссе. Но Городец прочно занимали немцы. Городец стоял на шоссе. Сдать его для немцев означало сдать целую цепь опорных пунктов, расположенных на дороге и вдоль нее юго-восточнее, в стороне Юхнова: Войтово, Марьино и подставить под фланговый удар части, занимавшие оборону по западному берегу реки Рессы.

Немцы дрались за район Городца и Бельдягинскую переправу с отчаянием обреченных.

— Захватили мы в той деревне несколько дворов. До нас минометчики хорошенько поработали. Видно, огнеприпасов им подвезли, стреляли в тот раз, не скупились. Все кругом распахали подчистую. Один двор еще целый был, не сгоревший. Понабилось туда народу — больше взвода! Греться. Немцы печь натопили — еще теплая была. Мы в ту хату не попали. Нам разбитая досталась. Но мы тоже печь затопили, дымит.

И где-то через полчаса, не больше, вдруг короткий минометный налет. На этот раз — немцы. Мины тяжелые. И одна как раз в ту хату и залетела. Я так думаю, что место это пристреляно было. Уж больно точно они попали. Эх, сколько там людей побило! Убитых прямо тут, на снегу, сложили. А раненых на повозках отправляли в тыл.

Мы те три усадьбы долго держали. И немец нам там покоя не давал. На следующий день лейтенант приказал трубы печные развалить. Чтобы не было реперов. И точно, после того как трубы мы разобрали, немецкие минометчики уже не могли так точно стрелять по нашим позициям вокруг этой усадьбы.

Мы с Иваном из кирпичей выложили бойницы, присыпали их снегом. Хорошая оборона получилась, никакая пуля не возьмет.

А печки все равно топили. Ночью. Натопим хорошенько. А утром ребята по ходу сообщения приходили руки погреть. Ходами сообщения там изрыто было все. И немцы рыли, и мы.

А под одной печкой, не поверишь, кот жил. Видать, хозяйский. Уже старый. Умный. Как обстрел — он туда.

Надо ж, какая верная тварь! Мы тогда его кое-чем подкармливали.

Хозяев ждал. Усадьбу караулил.

 Я теперь вот что думаю: мы тогда воевали за то, чтобы люди опять вернулись на свои усадьбы, чтобы отстроились на своей родной земле, и жизнь опять пошла своим привычным мирным ладом. А если земля та запустошилась и один бурьян там растет, то смысла в том, чтобы мы стольких хороших ребят потеряли на тех усадьбах, не вижу. Не вижу я смысла в солдатских смертях, если земля та, где мы мучились и умирали, кустами заросла, как ненужная, или продана бездельникам и ворью под строительство развлекательных домов. В то время, конечно, никто себе и представить такого не мог, что этой землей, которую мы у немца отбивали, кто-то из наших детей и внуков торговать будет. Мечтали, как заживем после войны. Как счастливо будем жить. Если уцелеем. Да, если уцелеем...