Кровавый поход
Шрифт:
– Кроме того, я получил достоверное известие, что Тамас посадил вашего мужа в тюрьму. Кажется, инспектор признался, что поддался шантажу, и фельдмаршал собирается казнить его за измену. – Голос Ветаса был таким монотонным, словно он говорил о погоде. – У меня не очень хорошие связи в Вороненой башне, но я раздобуду более подробную информацию через неделю или чуть позже.
– Где мой сын?
Нила услышала удар кулаком по столу.
– После того как вашего мужа арестовали, вы и ваш сын стали для меня бесполезны. Я подержу вас при себе еще неделю-другую, но вашего сына я уже продал в
Слова Ветаса оборвал резкий вскрик, а вслед за ним раздался грохот. Стена задрожала, а потом наступила тишина. Нила затаила дыхание. Неужели Фей напала на Ветаса? Неужели у нее получилось?
Молчание затянулось. Нила различила тяжелое дыхание, доносящееся из столовой.
– Это было не очень умно, – произнес Ветас. Он открыл дверь и приказал кому-то: – Отправьте ее вниз. Я скоро подойду.
Тяжелыми шагами охранник вошел в столовую. Снова послышались звуки борьбы.
– Я убью тебя, ублюдок! – кричала Фей. – Выколю тебе глаза! Вырву твой язык! Не оставлю на тебе живого места!
Ее вывели, и вскоре крики и проклятия стали звучать совсем глухо. Фей утащили вниз.
Нила прислушивалась еще несколько минут, пока не убедилась, что Ветас вышел из столовой. Мягкими, размеренными шагами он двинулся по коридору, затем открыл дверь в подвал. Нила досчитала до ста, затем спустилась по лестнице в кухню.
Она торопливо осмотрелась. Мебель переставили с тех пор, как Нила была здесь в последний раз. Она пододвинула табурет к мойке, взобралась на него и стала рыться на полках. Ничего. Она шепотом выругалась и спустилась с табурета. Там, под сливной трубой. Подальше от детей.
Нила схватила большой флакон со щелоком и поставила на кухонный стол. Быстро нашла пустую банку из-под специй, вытряхнула со дна остатки и вылила туда полчашки щелока.
– Что вы здесь делаете?
Нила едва не выронила пузырек.
В дверях стоял Избранный Дорфор. Высокий рост и перчатки Избранного придавали ему внушительный вид, и все в доме знали нрав Дорфора.
– Просто отлила немного щелока, мой лорд.
– Зачем?
– Я за ужином испачкала соусом платье. – Она показала на рукав, надеясь, что Избранный не станет присматриваться. – Хочу отмыть побыстрее, пока соус не впитался в ткань.
– Я думал, лорд Ветас объяснил вам, что вы не должны больше заниматься стиркой.
– Это просто маленькое пятнышко, мой лорд. – Нила изобразила застенчивую, как она надеялась, улыбку и подала плечи вперед, чтобы четче обрисовалась ложбинка между грудей в вырезе платья. – Не хотела беспокоить никого из прислуги.
Взгляд Дорфора задержался на ее груди.
– Хорошо. Но сначала проверьте, уснул ли мальчик. Эта проклятая гарпия получит сегодня ночью все, что заслужила, и будет трудно сделать так, чтобы она не кричала.
Дорфор порылся в шкафу, обнаружил ломоть хлеба и вышел из комнаты, рассеянно жуя.
Нила поставила на место флакон со щелоком, сунула банку из-под специй в карман платья и пошла к себе в комнату. Непросто будет отравить и Ветаса и Дорфора одновременно.
17
Наемный экипаж выехал на большую улицу, ведущую к дому Адамата. Инспектор насторожился.
Он
Инспектор готов был держать пари, что люди Ветаса следят за его жильем.
Он еще раз оглядел улицу. Ничего подозрительного: ни странных личностей, ни лиц в окнах, с нездоровым интересом наблюдающих за его домом. Прохожих было не много: только супружеская пара двигалась к рынку и еще старик бодро прогуливался по солнечной стороне улицы.
Адамат попросил остановить экипаж за три дома до своего. Проверил короткоствольный пистолет в кармане – заряжен и взведен.
Он поднял воротник сюртука, чтобы спрятать лицо, надвинул шляпу на глаза и вышел на улицу. Вручив несколько кран кучеру, Адамат осторожно направился к своему дому, крепко сжимая в руке трость.
Ставни были закрыты, а портьеры задернуты, как и два месяца назад, когда он уходил из дома. Инспектор проверил, не сдвинута ли с места какая-нибудь мелочь в саду. Ничего.
Он открыл калитку, ведущую на дорожку между домами, и вернулся в сад. Еще раз бегло осмотрел его, но никакого беспорядка не заметил. Затем подождал несколько минут, снова и снова оглядывая дом. Ни новых царапин на замке, ни следов в саду.
Адамат понемногу начал осознавать, что, возможно, не настолько важен для Ветаса, как ему самому казалось. Ветас вел какую-то крупную игру от имени своего хозяина, лорда Кларемонте. Как знать, выделена ли в ней Адамату и сейчас какая-то роль? В конце концов, Ветасу должны были сообщить, что Тамас тайно казнил инспектора за измену. Что, если Ветас давно сбросил Адамата со счетов? Возможно, Фей и Жосеп уже мертвы и похоронены где-нибудь в наспех вырытой могиле.
Адамат сжал и снова разжал кулаки. Нет. Он не имеет права так думать. Они живы. Ветас все еще держит их в плену. И Адамат вернет их.
Он открыл черный ход и вошел в дом. Прикрыл глаза и глубоко вздохнул. В комнатах, за закрытыми окнами, было тепло и душно, но здесь все еще пахло старой мебелью, книгами, пылью и немного – лавандой. Фей часто зажигала ароматические свечи. Адамат достал пистолет и тщательно обыскал каждую комнату.
Все было точно в таком же виде, в каком он ее оставил: пятна крови наемника Ветаса на диване и ковре, выбоина от пули на потолке. Еще две – в прихожей и на полу, не считая других повреждений, полученных в схватке с «Брадобреями».
С пистолетом в одной руке и тростью в другой, Адамат поднялся на второй этаж. Именно здесь напали на него «Брадобреи с Черной улицы». Кровь Соу-Смиза до сих пор темнела на ступеньках из красного дерева.
Наверху никого не было. Никаких признаков того, что кто-то заходил и обыскивал дом.
Адамат вздохнул и опустил пистолет. Он был почти разочарован. Как будто лорд Ветас совсем забыл про него.
Он поставил трость рядом с зонтиком, подпиравшим парадную дверь, и направился в кухню. Возможно, в кладовке остались консервированные бобы или еще что-нибудь съедобное. Немного перекусить, затем разыскать лопату и…