Кровавый сентябрь
Шрифт:
– А две можно?
– Ладно, бери. Вы, пацаны, откуда будете?
– Местные мы. Из посёлка.
К этому времени к нам подтянулась вся ватага.
– Говорят, у вас там какие-то беспорядки, – продолжил я расспросы. – Врут, поди?
– И ничего не врут. Только какие же это беспорядки? Поколотили «чёрных», вот и всё.
– «Чёрных»? За что?
Парень презрительно посмотрел на меня.
– Вы что, действительно ничего не знаете?
– Нет, конечно. Расскажи.
– Две сигареты, – обозначил цену вопроса малолетний вымогатель.
– На, держи, дармоед.
Сунув в карман халявные
– Вчера вечером, где-то около одиннадцати, к нам на танцпол завалила целая кодла «чёрных». Кого-то искали, кажется, девчонку какую-то.
– Какую девчонку? – насторожился я.
– Да я точно не знаю. Они как появились, так сразу на наших пацанов попёрли. Наглые такие, типа, мы здесь самые крутые, а вы все чмо и лохи. Свара завязалась, Кольку Палёного порезали. «Чёрные» тут же слиняли, а то бы их всех там замочили – наших-то было в несколько раз больше. А сегодня с утра поселковые пацаны устроили «чёрным» экзекуцию. Ловили прямо на улице и били всем скопом, а потом по домам пошли. На рынке погром устроили, всех торгашей-кавказцев мордой об асфальт. Милиции из Тихвина понаехало, омоновцев пригнали, порядок наводить. Нескольких человек на «скорой» увезли.
– И много у вас этих самых «чёрных» проживает?
– Да хватает. Они в основном возле рынка кучкуются.
– А эти, вчерашние, тоже из торгашей?
– Не, это другие. Они вообще не из посёлка. Говорят, где-то неподалёку живут, в лесу. Бандюки.
– За что ж вы своих-то побили? Они-то вам что сделали?
– А чтоб неповадно было. Чтоб знали, кто в посёлке хозяин. И вообще, нечего им у нас делать. Пусть катятся в свою Черногорию.
– Куда?
– В Черногорию. Они ведь чёрные и живут в горах.
Я рассмеялся.
– Железная логика, парень. На, возьми за это всю пачку. Только много не кури, а то молодым помрёшь.
Пацан заулыбался, выхватил у меня из рук сигареты и, пока я не передумал, быстро сунул её в карман. Я оставил себе только две штуки, на обратную дорогу.
Возвращались мы молча. И я, и Вера уже поняли, какую девчонку искали «чёрные» в посёлке. Марину, нашу неожиданную ночную гостью. Бедняжку, всеми брошенную, всеми позабытую.
Уже на территории отеля я подумал, что неплохо бы прикупить сигарет. Поэтому, отправив Веру с Васькой в коттедж, я решил сделать крюк, чтобы заскочить в ресторан и пополнить запасы курева. Проходя по аллее мимо одной из живописных беседок, которая пряталась за кустами сирени и с дороги была практически не видна, я внезапно услышал приглушённые мужские голоса. Обычное, в общем-то, явление: отдыхающие предаются мирному отдыху под сенью осеннего леса и мирно беседуют о том о сём. Однако одно слово заставило меня резко остановиться.
Я услышал имя «Хасан».
Пригнувшись, чтобы сквозь листву сирени меня невозможно было заметить из беседки, я замер. Я должен был знать, о чём говорят эти люди.
– Лично отвечаешь за операцию, понял? – услышал я голос одного из них. – Новичков нужно убрать уже завтра. Всех троих.
– А как же Хасан? Он хотел заняться ими сам. Я слышал, у него с ними старые счёты.
– Хасан прибудет только через день. Это поздно. Из Москвы поступила команда провести ликвидацию немедленно. Поручи её своему самому надёжному
– Есть.
– Сегодня же продумай все детали, а завтра… И чтобы всё прошло чисто, понял? Ни одна собака не должна пронюхать о нашей причастности к этому делу.
– Всё будет исполнено в лучшем виде, не впервой.
– Надеюсь. Всё, расходимся.
Разговор закончился, невидимые собеседники собирались покинуть беседку. Я нисколько не сомневался: если меня застукают, мне кранты. Осторожно, чтобы не засветиться, я незаметно покинул свой наблюдательный пост. Оказавшись на безопасном расстоянии от беседки, я припустил что было сил к нашему коттеджу. Слава Богу, меня никто не заметил.
Слова Марины подтвердились: здесь орудует целая банда. И не просто орудует, а готовит убийство. Хотел бы я знать, кто были те «новички», которых собирались ликвидировать!
9.
Вернувшись в коттедж, я застал там не очень приятную сцену. С Мариной приключилась истерика, Вера пыталась успокоить её, но безуспешно.
– Отстаньте, отстаньте от меня все! – кричала девушка сквозь слёзы.
Она сидела на диване в гостиной, обхватив голову руками и покачиваясь из стороны в сторону. Светлые её волосы спутались и лежали на голове беспорядочной копной, лицо раскраснелось и было искажено гримасой страдания.
– Успокойся, девочка, – уговаривала её Вера. – Всё будет хорошо, вот увидишь. Всё пройдёт.
– Вам хорошо говорить! – запальчиво выкрикнула Марина. – Вы скоро уедете, а я… я здесь останусь, в этом гадюшнике. – Она увидела меня. – А вы… вы! Как вы могли!..
– Что здесь происходит? – спросил я, нахмурившись.
Вера отвела меня в сторону.
– Ломка у неё, – шепнула она. – Организм требует дозы. Отсюда и депрессия.
Девушка вскочила и бросилась вон из комнаты.
– Оставьте меня все в покое! – крикнула она на бегу и заперлась в ванной. – Ненавижу вас всех, ненавижу!
Вера озабоченно покачала головой.
– Как бы она с собой что-нибудь не сделала.
– Оставь её, – сказал я. – Наше внимание только усугубляет её состояние. Пусть побудет одна. К утру отойдёт.
– Дай-то Бог, – с сомнением ответила она.
– У меня есть новости. Нехорошие. – И я рассказал ей о подслушанном разговоре двух неизвестных в беседке.
– Надо позвонить в милицию, – решительно заявила Вера.
Я кивнул. Дельная мысль.
Но позвонить мы не успели. Во входную дверь постучали. (С появлением в доме Марины мы стали запираться). Я внутренне напрягся. Кто бы это мог быть? В свете последних событий я больше не чувствовал себя здесь в безопасности.
Это оказался Вольдемар.
– Добрый вечер, господа, – с дежурной улыбкой приветствовал он нас.
– Добрый, – скупо отозвался я. – Вы по делу? А то мы собирались спать ложиться. Устали за день.
Я держал его в коридоре, с опаской поглядывая на дверь в ванную комнату. Лишь бы Марине не взбрело в голову выйти оттуда!
– Я вас не задержу, господа, – продолжал Вольдемар. – Вы уже пятые сутки здесь, не правда ли? Думаю, пора внести в ваш отдых некоторое разнообразие, культурную, так сказать, составляющую. Предлагаю совершить экскурсию в Тихвинский монастырь. Скажем, завтра. Вы как?