Кровавый срок
Шрифт:
— Да, вы правы. Мне не следовало обобщать. Просто так обидно, что собранные вами факты нельзя использовать в суде...
— Какие же например?
Он снял ноги со стола, закинул назад волосы и передернул плечами.
— Причастность преступного синдиката. Все, что, по-вашему, связывает Лански и Кристи. Мы просто не сумеем доказать этого в суде.
Я снова вздохнул.
— Если бы этот сторож не утонул «случайно» на Лайфорд Кэй, нам бы это удалось.
— Все, что нам потребуется для дискредитации Кристи, —
Речь шла о письме, которое Элиот отправил мне две недели назад, и в котором находились заверенные копии документов ФБР, свидетельствующие против Кристи; письмо это я так до сих пор и не получил.
И теперь нам казалось, что, скорее всего, оно так и не найдет своего адресата, ведь письмо Элиота, как и любое другое, прибывающее в Нассау, подлежало военной цензуре; вполне вероятно, что цензурная комиссия, в которой было полным-полно приятелей Кристи, арестует письмо. Связываться с цензурной комиссией напрямую было против правил, а времени для того, чтобы Элиот смог вновь преодолеть все ограничения на доступ к информации до начала судебного процесса, не оставалось.
— А вам не удалось установить, что сэр Гарри имел репутацию человека неустойчивых моральных принципов?
Я отрицательно покачал головой.
— Я порасспросил кое-кого, но это именно то место, где мое положение чужака особенно вредит расследованию. Было бы лучше, если бы сбором подобных сведений занялся кто-либо из местных.
Адвокат выгнул бровь дугой.
— Если честно — только без обиды — я пробовал и этот вариант. Но также безрезультатно. Мой источник там и тут наталкивается на слухи о любовных похождениях, но ничего конкретного не выяснил. А что касается золотых монет... — Годфри пожал плечами. — Тут тоже тупик.
Через Нэнси, которая расспросила свою мать о коллекции монет, я узнал, что леди Оукс совсем не была озабочена пропажей и утверждала, что сэр Гарри обычно перевозил сундучок с ценностями с места на место, и вполне вероятно, что он мог теперь находиться в одной из многочисленных резиденций: ведь, в конце концов, им принадлежало четыре дома на Багамах, еще три — в Соединенных Штатах, один — в Канаде и два — в Великобритании.
— Вы могли бы порасспросить леди Оукс о монетах на свидетельской трибуне, — заметил я. — Она ведь будет давать показания?
Адвокат кивнул.
— Конечно, я мог бы так и сделать, — ответил он. — Но она только слово в слово повторит то, что сказала Нэнси; что коллекция не пропала, а просто где-то затерялась, и что во всяком случае, она не такая уж и ценная.
— Но местным жителям она могла представляться достаточно ценной.
Годфри деланно пожал плечами.
— Тогда почему же этот туземец не захватил с собой ничего другого из «Вестбурна»? — В письменном столе Гарри были наличные; повсюду находились ценные вещицы —
— Значит, это неподкрепленная версия?
— Верно. Выходит, версии, связанные с золотом, Мейером Лански и скандальной репутацией сэра Гарри остаются вне суда. С другой стороны, принимая во внимание то, что Эддерли, по-видимому, не готовит нам каких-либо особых поблажек, можно утверждать, что нас ждет очень трудное дело.
— Черт возьми, Годфри, все, что вам нужно предпринять, это разделать Баркера за свидетельской трибуной.
Адвокат приподнял брови.
— Он ловкий свидетель, Нат. Он не новичок в деле экспертизы.
— Да, он не новичок, верно. Но, Годфри, вы можете его загнать в угол — ни один эксперт не в праве использовать такие методы.
Хиггс вздохнул, улыбнулся, снял со спинки стула пиджак и натянул его на себя.
— Жена ждет меня к ужину. Не хотите заехать? Дети спрашивали о вас.
Я отлепился от кушетки.
— Не буду злоупотреблять вашим гостеприимством. Вы ведь и так достаточно от меня натерпелись, когда я жил у вас. Я перехвачу что-нибудь в «Дёрти-Дикс».
— А как вам живется в Шангри-Ла?
— Здорово. Я ведь парень вроде Рональда Колмэна, сами знаете.
— А где сейчас Ди?
— А! Ей пришлось вылететь в Мехико на несколько дней на совещание к боссу.
Открывая мне дверь в приемную, Хиггс прищурился на меня и спросил:
— Не сочтите за бестактность... Когда вы стали носить здесь оружие?
— Я думал, новый костюм, который сшил мне Ланн, скрывает этот факт...
— Да, он неплохо с этим справился, но у вас весьма условное положение... Если хотите, я попытаюсь устроить вам временное разрешение?
Мы шли через приемную.
— Нет. Спасибо. В крайнем случае, я просто заявлю о том, что не знал, что не имел права носить пистолет, а к этому мне не привыкать. Если же мы попросим разрешение, у меня его просто конфискуют.
— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил Хиггс.
— Почему я «подкован», как мы говорим в Штатах? Не знаю. Когда в деле фигурирует Лански, а Баркер и Мелчен вышибают мозги из свидетелей, да еще все эти вуду, ревнивые мужья и сожженные дотла миллионеры, это показалось мне...
— Благоразумным? — подсказал адвокат.
— Да, благоразумным, — согласился я.
Вслед за Хиггсом я зашагал вниз по лестнице, ведущей к выходу на улицу.
— По крайней мере, они больше не следят за вами. — Хиггс усмехнулся. — После тех злых шуток, что вы с ними сыграли, и того, как вы направили их по ложному следу, я думаю, наша местная полиция, так же как и их советники из Майами, надолго запомнят эти уроки.
Мы вышли на Бэй-стрит; нежный багамский бриз, ни жаркий, ни прохладный, приятно обдувал нас.