Кровавый зной
Шрифт:
— Уже еду, — прорычал я. На переднем сиденье Эддсион говорила Корбину завернуть на Ибор-Сити. К счастью, мы находились недалеко.
— Я жду, надеюсь, ты успокоишься, — сказала Гвендолин. — Обвинять меня в том, что произошло между тобой и Тейлор, всё равно что обвинять адвоката по разводам в вашем разрыве.
Мое сердце едва не выскочило из горла. Развод? О чем, черт возьми, она говорила? Я отключился, не попрощавшись.
Корбин развернулся, и прежде чем я осознал, уже ехал по центральной улице Ибор-Сити, подъезжая к бело-желтому
Гвендолин встретила нас в дверях и нахмурилась, увидев Корбина и Эддисон.
— Что вы здесь делаете? — спросила она, и впервые в её голосе послышался страх. — Послушай, я же сказала, это личное.
— Что ты сделала? — потребовал я ответа, едва мы вошли в дом. — Отвечай немедленно, когда ты видела Тейлор и что ты сделала?
— Я разорвала кровную связь между вами, понятно? — ответила она напряженным и тихим голосом.
— Ты что? — Корбин уставился на неё. — Эта связь была освящена богиней, а закон Собственности ещё не удовлетворен, осталось два месяца.
— Тейлор не могла ждать ещё два месяца, она умоляла меня сделать всё немедленно. — Гвендолин скрестила руки на груди. — Я выполнила её желание — освободить Виктора. — Она кивнула на меня, и я едва не застонал.
— Потому что она думала, что случилось то, чего на самом деле не было, — сказал я. — По крайней мере, не так как ей показалось. — Я нахмурился. — А в какое время ты разорвала связь? Имеет ли это отношение к той обжигающей боли, в которой плавилось все мое гребаное тело и из-за которой я едва не словил сердечный приступ?
Ведьма выглядела ошеломленной.
— Ты всё чувствовал?
— Да, я всё чертовски сильно прочувствовал! Врезался на грузовике в дерево, и весь день провалялся в поле в отключке, — прорычал я.
Она отшатнулась:
— Тейлор поклялась, что ты её больше не любишь — ты вообще ничего не должен был почувствовать.
— Конечно, я всё ещё люблю её, — рыкнул я, пытаясь взять себя в руки. — И никогда не переставал любить. — Я опустился на диван с цветочной обивкой и обхватил голову руками. — Она развелась со мной, — едва в это веря, ошеломленно прошептал я. — Она, черт возьми, развелась со мной и даже не сообщила. Боже, какой дурдом.
— Разорвать такую связь можно только при помощи черной магии, ведьма, — сказал Корбин спокойно. — Тебе за многое придется ответить.
— Тейлор думала, что у нее есть причины для разрыва связи, — вмешалась Эддисон. — Она была так расстроена прошлой ночью, во всяком случае, до того как наелась.
Гвендолин нахмурилась:
— Да, мне она тоже сказала, что голодна. Она слопала примерно половину банки соленых огурчиков моей бабушки. Это было странно. Раньше я никогда не слышала о вампире, способном есть настоящую еду.
— Или впадать в течку. Или выходить на солнце, — добавила Эддисон.
— Повтори, — озадаченно попросила
— Что повторить — про течку? Я правда не должна была тебе рассказывать. — Эддисон расстроилась. — Это личное…
— Нет, то, как она выходила на солнце. Неужели она это сделала?
— Лишь на минуту, — тихо ответил я. — Я вернул её обратно в дом. А она лишь загорела.
— Знаешь, я тоже подумала, что она слишком загорелая для вампира. Может выходить на солнце, есть нормальную еду… — Ведьма внезапно взглянула на меня. — Слушай, терпеть не могу задавать столь личные вопросы, но вы двое, ну, знаешь… занимались сексом?
— Я бы не назвал это сексом, — с трудом ответил я. — Но да, у нас случился секс. Хотя это не твое чертово дело, ведьма.
Гвендолин, казалось, не расслышала моей грубости. Она о чем-то озабочено размышляла, будто вспоминая нечто важное.
— Течка, секс с оборотнем, иммунитет к солнечному свету… — бормотала она себе под нос. Внезапно щелкнула пальцами. — Вот оно! Я скоро вернусь.
— Что это с ней? — спросила Эддисон.
— Не знаю. — Корин выглядел обеспокоенным. — Но у меня плохое предчувствие, дорогая.
— Вот. Вот оно. — Гвендолин вернулась обратно, осторожно неся в руках огромную старинную книгу. — Это старая книга заклинаний бабушки, — пояснила она. — В ней заклинания, передающиеся в нашей семье на протяжение многих поколений, но там так же есть раздел о сверхъестественных пророчествах. Раньше, когда я была маленькой, бабушка позволяла мне просматривать её, но очень осторожно. Одно из пророчеств меня всегда завораживало, но я не вспоминала о нем годами. Подождите… это где-то здесь… — Быстро бормотала она, листая древнюю книгу. Наконец нашла страницу, исписанную тонким почерком, с нарисованной выцветшими коричневыми чернилами головой волка.
— О чем в нем говорится? — спросила Эддисон. — Почерк настолько неразборчивый, с закорючками, что его трудно прочитать.
— Только твоим современных глазам, дорогая, — пробормотал Корбин. — Разреши. — Он взглянул на Гвендолин. — Можно мне?
Она кивнула, и Корбин стал читать вслух:
— Когда одна из детей ночи
Выпьет от сына дня,
Проклятого луной,
Смягчится проклятие солнца.
Когда она, не устояв,
Впадет в кровавый зной
И будет оплодотворена волком,
Тогда сможет есть мясо
И навсегда избавится от страха
Перед золотым сиянием солнца,
Когда она выпьет
Из того, кто воет в ночи.
— Кажется, есть ещё строка, но она слишком размыта… — нахмурился Корбин.
— О боже — вот оно! Вот оно! — перебила его Гвендолин. — Тейлор — та самая из пророчества. Я же понимала, то, что она ела соленые огурцы, очень странно — это беспокоило меня с момента нашей встречи.
— Когда ты видела её в последний раз? — спросил я. — Когда ты закончила свой гребаный ритуал «развода»?