Кровная месть
Шрифт:
Полковник Рогозин подошел к ней, лежащей на бетонном полу, пнул слегка ногой и усмехнулся.
— Все, ребята, спасибо, — выдохнул он. — Скажите там, что операция закончена
— Куда ее? — спросил офицер в камуфляже.
— Ступайте, — сказал Рогозин. — Мне с ней надо поговорить.
Офицер отдал честь и ушел. Рогозин, кряхтя, поднял ее, поставил к стене. Некоторое время он смотрел на нее с неподдельным изумлением, вытирая при этом руки носовым платком.
— Так это правда? — спросил он. — Ты и есть легендарный Бэби?
Нина не отвечала. Падая, она разбила себе губу
— Вот что, девочка, — заговорил Рогозин. — Я знавал Феликса. Мы работали вместе.
— Что вам от меня надо? — спросила Нина.
— Ключ, — сказал он. — Сообщи мне ключ, который вы вчера нашли, и я позабочусь, чтобы ситуация изменилась.
— Вы меня убьете, — сказала Нина
— Нет, — покачал головой Рогозин. — Я ведь был доверенным человеком твоего Феликса. Они его убили, но я-то жив. Я буду мстить за него.
— Хорошо же вы мстите, — буркнула Нина.
— Я тут ни при чем, — сказал Рогозин. — Ты сама выбрала свой путь, ты знала, на что шла Но я смогу тебе помочь, если ты поможешь мне. На тебе столько убийств.»
— Нет, — сказала Нина — Вы ничего не докажете. Когда убивали Соснова, я была уже дома.
— А при чем тут Соснов? — неожиданно улыбнулся Рогозин. — Соснова ты не убивала я знаю. Соснова убил я.
Нина посмотрела на него испуганно.
— Ну не я, — сказал Рогозин. — Мой человек, конечно. Соснов пал жертвой большой смены поколения. Он ведь тоже хорошо знал Феликса. — Рогозин усмехнулся.
— Я вам ничего не скажу, - сказала Нина.
— Ты не понимаешь, — сказал Рогозин. — Тебя не просто будут пытать. После нашего допроса ты станешь психически ненормальной. Ты все расскажешь и окажешься в психушке, потому что не сможешь жить среди людей.
— Валяйте,— безразлично проговорила Нина.— Не знаю, что я смогу вам рассказать в таком состоянии, но сейчас я не скажу ни слова.
— Скажешь, — сказал Рогозин. — Эй, Николаша... Поди сюда, милый.
Из темноты вышел грузный человек Нина изумленно на него уставилась, потому что это был Бук. Но Рогозин тоже удивился.
— Эй, ты кто такой? Где Жмурин?
— Нету больше Жмурина, — сказал Бук хмуро. — И тебя нету, падла...
Он выстрелил из пистолета с глушителем, и Рогозин охнул и упал. Нина осела вдоль стены и заплакала.
— Ну-ну, успокойся, — поднял ее Бук. — Еще не все кончено, девочка. Они все еще там. Ждут, пока начальник закончит разговор.
Он расстегнул наручники, найдя ключ в кармане пиджака у Рогозина, поднял ее и понес к машине.
— Который тут твой Конек-Горбунок? — спрашивал он.
— Вон, — сказала Нина указав на свой «джип». — Как ты здесь оказался?
— Да вот оказался, — сказал тот. — Если бы ты сразу мне открылась, может, и не было бы ничего этого. А теперь даже не знаю...
Они сели в машину, Бук завел мотор.
— Будем прорываться, — сказал он. — Шансов очень мало, но настрой есть. Как ты?
— Давай, — сказала она.
Бук нажал на газ, и Нину вжало в спинку сиденья. Машина вылетела вверх по пандусу и выскочила на площадку, где стояли машины и бродили люди с автоматами. Поднялись крики, но Бук прорвался через эту толпу и выбрался на подъездную
— Пока нормально, — воскликнул Бук, глянув в зеркало заднего вида.
Машина ГАИ с включенной сиреной развернулась и загородила им дорогу, но и здесь Бук выскочил на тротуар, вспугнув пешеходов.
— Было бы здесь метро, — сказал он, — у нас бы были шансы...
— Наплевать на шансы, — сказала Нина, чувствуя, как в ней поднимается азартный озноб активности. — Гони, и все тут!..
Лавируя среди машин, Бук свернул в сторону центра и выругался, потому что здесь начиналась огромная пробка. Он выскочил на встречную полосу и погнал машину, предупреждая всех сигналом. Оказалось, мост был уже перегорожен рядом машин и цепь автоматчиков уже дожидалась их.
— Вот гады! — воскликнул Бук, стал разворачивать машину и, только развернув, увидел, как следом за ними катит целый кортеж. — Ну, что? — спросил он.
— Жми, — сказала Нина.
Он мрачно кивнул, нажал на газ, и «джип», рванув с места, помчался прямо на преследователей. Первая же машина затормозила и пошла юзом, но ее Буку еще удалось обойти. Зато другая врезалась им в борт, а следом третья, прямо в лоб. Нину бросило на стекло, рассыпавшееся от удара, и она вылетела из машины, переломав ноги. Бук вылетел в дверь, упал на асфальт и откатился метров на шесть. В горячке Нина поднялась на руках, оперлась спиной на покореженную машину и увидела, как ее окружают вооруженные люди, что-то ей возбужденно крича. В последний момент она вскинула руку, выставив два пальца, как ствол пистолета, и сразу из нескольких стволов ее буквально разорвали на части автоматные очереди. Так она и погибла, бывший старший лейтенант милиции, жена своего замученного мужа и мать своих убитых детей. Вся в крови, с растрепанными волосами и огромными раскрытыми остекленевшими глазами, она была прекрасна.
58
Я подъехал, когда все уже было кончено и движение машин по мосту возобновилось. Место происшествия было огорожено, машинам в сторону Строгина приходилось пробираться по узкому проходу вдоль тротуара, и потому там получилась пробка. Слава Грязнов тоже был здесь, сидел на ступеньке служебной машины, сняв фуражку, и курил. Телевизионщики уже снимали убитую, и милиционеры не решались их отогнать. Костя Дьяконов ходил и о чем-то распоряжался, но от интервью решительно отказывался. Конечно, ведь первым делом его бы спросили, кого же убили в тот, первый раз.
Сообщник Шимовой остался в живых, и его увезли в больницу вместе с раненными в операции милиционерами и сотрудниками президентской комиссии. Убитую почему-то долго не увозили, и все ходили вокруг нее кругами, стараясь на нее не смотреть. Я распорядился, чтоб ее накрыли и поскорее увозили. Ее остекленевший взгляд приводил всех в смятение.
— Что с тобой, Слава? — спросил я, подойдя к Грязнову. Он выбросил сигарету и вздохнул.
— Полный порядок, Саша. Эти подонки опять выкрутились.