Кровная связь
Шрифт:
И я думаю, что он хочет. Он ведет себя так, будто так и есть, и берет от меня все, что хочет, без вопросов. Он продвигается все дальше и дальше, проверяя мои пределы, а затем раздвигая их для меня, пока мне не приходится концентрироваться на своем дыхании, когда я глубоко вдыхаю его, как и хотела. Я думала, что мне понадобится больше времени, чтобы овладеть этим навыком, но Норт точно знает, как направить меня, чтобы я дала ему то, что он хочет.
Его пальцы сжимают мою челюсть в предупреждении прямо перед тем, как он врезается в меня в последний раз, кончая с ревом в мое горло так, что у меня не остается выбора, кроме как проглотить все, что он мне дает. Когда мое
В тот момент, когда узы ослабевают, рука Грифона обвивается вокруг моей груди и тянет меня вверх, пока я не оказываюсь на коленях перед ним, его член все еще погружен внутрь меня. Он кусает меня за плечо и кончает, его бедра продолжают двигаться внутри меня, и я кончаю вместе с ним в последний раз. Это почти больно, моя киска такая чувствительная, и я хнычу, когда он выходит.
Он хватает свою футболку с кровати, чтобы привести меня в порядок, вытирает свою сперму с моих ног, а затем осторожно перемещает меня, чтобы я снова легла между ними обоими. Узы Норта внимательно смотрят на нас обоих, все еще обнаженных и полутвердых, и я мягко улыбаюсь им. Я не уверена, что смогу выдержать больше, но я определенно не против отсосать ему снова, если он этого хочет.
Он наклоняется ко мне, не обращая внимания на то, как внимательно за ним наблюдает Грифон, и его пальцы осторожно проводят по моему лицу, прежде чем он целует меня, глубоко и уверенно, словно гонится за вкусом самого себя. Это горячо, как блядь, и мои руки погружаются в его волосы, когда я целую его в ответ с таким пылом, на какой только способна после того, как они оба выебали меня до полусмерти.
Я чувствую момент, когда узы ускользают и оставляют Норта позади, но он не отрывается от моих губ, пока не сделает свой ход. Я вздыхаю, когда он, наконец, отстраняется, вытягиваясь рядом со мной и закидывая руку за голову.
В течение одного блаженного момента между нами троими царит тишина, я полностью довольна, а затем Норт и его большой, властный рот все разрушают.
— Вставай и иди в ванную.
Я фыркаю на него и поворачиваюсь к Грифону, одаривая его холодным плечом в самом буквальном смысле этого слова. — Перестань беспокоиться о своих простынях, они уже испорчены. Я просто хочу спать, оставь меня в покое.
Он просовывает ладонь мне под мышку и приводит меня в сидячее положение, словно я сделана из воздуха, совершенно не слушая моих требований. — Ты пожалеешь об этом, когда у тебя будет мочекаменная болезнь. Просто сходи в туалет, а потом можешь раскинуться, как хочешь.
Я фыркаю на него и бросаю подушку ему в голову, в то время как мое лицо пылает. — Никогда больше не произноси при мне слово «моча», Дрейвен, или я пойду искать другое место для сна.
Грифон усмехается, наклоняясь, чтобы натянуть свои боксеры. — Ты должна радоваться, что он не настаивает на том, чтобы последовать за тобой туда, чтобы посмотреть.
Я тут же жалею, что трахнула их обоих, как по отдельности, так и вместе.
Как только я помочилась и вымылась, стараясь не морщиться от того, насколько измученной чувствует себя моя киска после того, как я кончила столько раз и принимала член Грифона, пока, черт возьми, не натерла его, я сделала небольшую паузу, чтобы отдышаться, прежде чем выйти обратно в темную спальню. Я хочу оставить свет в ванной, чтобы не натыкаться на все предметы мебели между этим местом и кроватью, но тут Норт поднимает ладонь, и появляется Август, рысью приближаясь ко мне во весь свой доберманский рост.
Я
— Собакам не место на кровати, даже тем, что сделаны из теней, — ворчит Грифон, и я насмехаюсь над ним.
Я говорю своим щенячье-любовным голосом, когда отвечаю: — И за это Август может спать на твоей стороне, а ты можешь обниматься с ним вместо меня. Ты ведь любишь обниматься, правда, малыш? Да, любишь. Давай вытащим и твоего брата, пусть он тоже пообнимается.
Когда я снимаю Брута с волос, он не огрызается и не борется с Августом за мое внимание, оба они теперь очень уверены в моей любви, потому что знают, что я буду давать ее одинаково им обоим.
Я выключаю свет в ванной и позволяю щенкам безопасно вести меня к кровати, их головы ударяются в меня, когда я подхожу слишком близко к острым краям и ботинкам Грифона. Ни Норт, ни Грифон не спорят о том, что эти существа обвились вокруг моих ног, а Август даже прижимается головой к бедру Норта в самом ласковом жесте, который я когда-либо видела между ними двумя.
Может быть, я смогу решить все проблемы Норта с его существами.
Я засыпаю, прижавшись к Грифону, а рука Норта лежит под моей щекой, его большой палец проводит по моему лицу ритмичными движениями, погружая меня в мирный сон без сновидений.
* * *
Я просыпаюсь после секса втроем, о котором мечтала, чувствуя себя снова самой собой, наконец-то.
Настолько, что я провожу добрых двадцать минут, пялясь на спящее лицо Норта и пытаясь понять, как, черт возьми, он перешел от едва терпимого отношения ко мне до полного участия в роли Привязанного. То есть, это даже не самое странное, что произошло за последние несколько дней восстановительного тумана, но, глядя на его длинные, покрытые сажей ресницы, упирающиеся в высокие скулы, я могу пока забыть об этом. Я никогда не позволяла себе смотреть на него так долго и так близко, поэтому этот образ отвлекает меня на добрых три секунды, прежде чем остальные ситуации «какого хрена» проникают в мою голову.
Например, весь этот бардак с пробуждением в голове Атласа. Мне действительно нужно выяснить, что за хрень там произошла, но не рассказывать об этом никому, потому что они сойдут с ума…
— Что, черт возьми, значит, ты проснулась в голове Бэссинджера?
Блядь.
Между бровями Норта появляется хмурый взгляд, как только он просыпается, и я бью Грифона локтем под ребра, как за то, что он это сделал, так и за то, что он снова лезет в мою голову.
Он ворчит и ловит мой локоть, слегка поворачивая меня лицом к себе. — Это не вмешательство, ты практически кричишь мне в ухо своими мыслями. Это разбудило меня. Я не делаю это специально.
Я закатываю глаза и бормочу ему в ответ, надеясь, что Норт снова заснет: — Ну тогда научи меня, как перестать кричать тебе. Я должна иметь право на небольшое уединение, верно?
Он поднимает бровь в ответ. — Я бы сказал «да», но я только что узнал, что ты каким-то образом умудрилась астрально проецироваться и не собиралась мне об этом говорить, так что, возможно, мы будем держать тебя так, пока ты не научишься доверять мне немного больше.
— Он только что сказал «астрально проецироваться»? Мне нужен кофе, — говорит Норт сонным голосом, от которого у меня в теле происходят разные вещи. Он не должен иметь возможность делать со мной такие вещи, даже не пытаясь, это совсем нечестно. Я смотрю, как он одним плавным движением скатывается с кровати и идет в ванную, крошечные трусы-боксеры, которые он носит, не помогают успокоить мои бушующие гормоны.