Кровное родство. Книга вторая
Шрифт:
– Ты хочешь сказать, что Ба уже почти год находится в больнице, а мои сестры не сообщили мне об этом?! – потрясенная его рассказом Клер не могла опомниться.
– Только, ради Бога, не взваливай вину на меня, Клер. Я только что перемахнул полшарика, чтобы как-то помочь в этом деле.
– Где Ба? Я должна ее видеть.
– Там, у ворот, стоит лимузин с шофером, чтобы отвезти тебя, куда тебе будет угодно, но прежде нам нужно кое о чем поговорить. Когда ты в последний раз видела Элинор?
– В июле шестьдесят пятого, в Сарасане, – коротко ответила Клер.
– То есть
– Я пыталась, – сбивчиво принялась объяснять Клер. – Я несколько раз писала Ба, но отвечал на письма всегда Адам. Писал, что весьма сожалеет, что вынужден делать это официально, но что клиентка проинструктировала его, что не желает общаться со мной ни в какой форме… в общем, что-то в этом роде.
– Держу пари, что Элинор просила Адама не терять тебя из виду, чтобы знать, все ли у тебя в порядке. Держу пари, что она хотела помириться с тобой. И еще держу пари, что Адам отлично сумел прикрыть себе тылы.
– От его писем меня просто в дрожь бросало от злости.
– Так для того он их и писал! Но как же Шушу-то не связалась с тобой – без ведома ли, с ведома ли Элинор?
Клер опустила глаза:
– Она-то пыталась. Не знаю, как ей удалось разыскать меня, но как-то вечером она вдруг появилась у меня в подвале – мы как раз только что перебрались туда. А у меня в магазине был тяжелый день – одна дама три часа перебирала всю обувь, прежде чем купить одну пару. Шушу начала уговаривать меня быть паинькой и попросить прощения у Ба. Боюсь, что я просто наорала на нее… и, в общем-то, указала ей на дверь. Тогда она попыталась подсунуть мне конверт с деньгами – и это окончательно убедило меня в том, что она явилась с ведома Ба.
– А после этого Шушу не выходила на тебя? Клер неохотно кивнула:
– Звонила несколько раз. Но боюсь, что… понимаешь, я ведь считала ее шпионкой Ба! Всякий раз, при каждом звонке, она принималась долбить мне, что я должна подумать о Джоше, вместо того чтобы идти на поводу у своего самолюбия, и… А я не собиралась снова возвращаться к тебе с поджатым хвостом! Вы ведь все думали, что я так сделаю, а я решила доказать, что вполне способна стоять на собственных ногах и жить по своему разумению. Что я уже не маленькая девочка, которой каждый может командовать как хочет! – Она с вызовом взглянула на Сэма.
Он вздохнул:
– Шушу всегда говорила, что ты так же упряма, как Элинор…
– Если ты явился сюда, чтобы…
– Прости, прости! – торопливо извинился Сэм. – Но Миранда или Аннабел – разве они не связывались с тобой?
Клер поколебалась, затем кивнула:
– Да, но знал бы ты, насколько нетактично! Аннабел тогда лила слезы по самой себе, сидя на том берегу Атлантики, а Миранда… Какую бы газету я ни открыла, первым делом непременно натыкалась на улыбающуюся физиономию Миранды. И, кстати, все, чем она занималась, – это именно то, чего я старалась не делать! – В ее взгляде снова блеснул вызов: – Думаю, ты и понятия не имеешь, как трудно мне пришлось. Я ведь не умела делать ничего такого, чем можно было бы зарабатывать на жизнь, да еще приходилось смотреть за Джошем.
– Обещаю, что мы поговорим на эту
– Конечно, мне хочется увидеть Ба как можно скорее, и я готова на все, чтобы ей было хорошо, но… – в голосе Клер прозвучало сомнение, – у тебя есть хоть какие-нибудь доказательства в подтверждение всей этой дикой истории? Ты сказал, что у Миранды сотрясение мозга. Ты уверен, что у нее все было в порядке с головой, когда она рассказывала тебе об этом?
– Не забывай о Шушу, – напомнил ей Сэм. – Она прежде всех начала подозревать Адама и учуяла, что с этой лечебницей связаны какие-то темные делишки. Но ее никто не слушал. Если хочешь, сама позвони Шушу – она у Миранды.
После разговора с Шушу сдержанность и холодность Клер немедленно улетучились.
– Истборн недалеко отсюда. Шушу сказала, что лучше всего увезти Ба сразу же после ленча – тогда обычно бывает много посетителей, и персонал не захочет поднимать шум. Мы тотчас же едем туда.
Глава 27
Вторник, 28 января 1969 года
– Мне все же как-то не по себе, – сказала Клер, сидя рядом с Сэмом на заднем сиденье взятого напрокат „бентли", который мчался в Истборн. Свою спортивную одежду она сменила на строгий темно-синий костюм.
– Я не хочу давить на тебя. Решать тебе – и ответственность за все тоже будет лежать на тебе, – отозвался Сэм. – Она твоя, а не моя бабушка. Я ничего не знаю об английских законах относительно медицины, но зато точно знаю, что девять десятых любого закона касается собственности.
Клер смотрела в окно, провожая глазами уносящиеся заснеженные деревья.
– Никогда не думала, что мне будет так не хватать Ба, – проговорила она. – До болезни она всегда была опорой семьи. Она казалась такой сильной, несокрушимой… вечной, всегда была готова защитить нас, прийти на выручку. А после нашей… размолвки… в моей жизни образовалась пустота, которую никогда ничто не сможет заполнить. Я знаю.
– Перестань, Клер! – перебил ее Сэм. – Ты прямо-таки заживо хоронишь Элинор. Теперь пришел ваш черед выручать ее, вот и все.
Наконец „бентли" свернул с шоссе, въехал в изящные кованые, в замысловатых узорах ворота, присыпанные недавним снегом, и остановился у крыльца лечебницы.
Некоторое время Сэм разглядывал белые колонны особняка, потом произнес с ноткой сомнения в голосе:
– На тюрьму это не очень-то похоже…
Особняк выглядел безукоризненно, словно кукольный домик из богатой детской. По обеим сторонам от него поднималась целая изгородь из тисов, накрытых снежными шапками; длинные сосульки свисали с ветвей старых кедров. Дальше белели газоны, а за ними виднелась грязно-серая полоса Ла-Манша.